считая это напрасной тратой времени, поэтому во время оных язвительно поглядывает на часы. Также не рассуждает о падении нравов у молодежи и о плохой подготовке. С первой минуты лекции Кулик бросается к доске с куском мела в одной руке и тряпкой в другой и начинает выводить какую-нибудь теорему. Длиннее теорем, с которыми самозабвенно сражался по два часа кряду доцент Кулик, Бармин в жизни не видывал. На первых лекциях все ошалело конспектировали, потом поняли, что никаких тетрадей не хватит и успокоились, поняв, что Кулик просто любит экспериментировать, доказав одно, пытается то же самое получить при более слабых условиях, глаза его лезут из орбит, горя первооткрывательским восторгом, он весь перемазан мелом с головы до ног. Да, Кулик любит биться изо всех сил!
А когда вдруг на доске вырисовывается ни с того ни с сего какая-то совершеннейшая ерунда, отскакивает от нее подальше к окну, ошарашенно вращая огромными выпуклыми глазными яблоками, как рыба в аквариуме, натолкнувшись на прозрачную стенку, и говорит: «Зачеркните все, что мы сейчас с вами здесь написали!»
– Всё-всё с самого начала тетради? – ужасается какой-нибудь умник вроде Иванпопуло, который и не думал конспектировать, а строгает из сучковатой палки пернатую деревянную птицу.
Тогда Кулик ставит корректную задачу:
– Внимание! Прошу обратить внимание на полученный результат, – и обводит результат рамкой из мела. Мел крошится в его толстых пальцах, осколки долетают до первых рядов, обитатели которых ощущают себя во фронтовых окопах, но без касок, противогазов и прочих средств защиты. – Все, все внимание сюда! Пишем дальше: этого не может быть ни при каких условиях! – он с удовольствие перечеркивает рамку на доске крест-накрест. – Оставьте место. Теорему докажите самостоятельно. Если не получится, перепишите то, как она изложена в учебнике, – и начинает диктовать условие следующей.
– Так вам и надо, идиоткам, – говорит Иванпопуло соседкам, которые пытались конспектировать, а теперь чуть не плачут.
Теоремы сыплются из доцента, как семечки из дырявого кармана. Кулик – головная боль для завзятых конспектёров, которые не могут понять, как и все прочие, каким образом отделить плевелы от проса во время чтения таких лекций. Где кончается учебный материал, а где начинается импровизация на произвольную тему? Наконец, они собираются для смелости могучей кучкой, во главе со старостами и комсоргами обеих групп и подходят к доценту на перемене.
– Нужно ли нам конспектировать всё то, что вы говорите на лекции? – заикаясь, спрашивает нежным голоском Оксана Белочкина, стыдливо улыбаясь.
– Обязательно нужно! – восклицает эмоциональный Кулик. – Что за наивный вопрос? Мы же здесь с вами должны работать, а не лясы точить.
Все поникают, но сообразительная Великанова переиначивает:
– Можно нам не учить к экзамену то,
