разбойников как-то многовато. По нашим расчетам, их должно было остаться не больше двадцати, а хозяев нашли двадцать девять шариков, и еще три болтались неприкаянными.
– Обожаю свою работу, – пробормотала Лока и снова подалась вперед и зашептала.
Ближайшие четыре шара заискрили и опустились на головы «хозяевам». Не убили, как я надеялся, но зато они отвлеклись от боя с Ласточками.
Наши потери после этого боя – трое убитых, восемь раненых. Всего разбойников оказалось сорок один, вместе с теми семью трупами, которые погибли первыми. Главарь Ласточек хотел, было оставить несколько пленных, но Лето этот благородный порыв пресек. Вообще, конечно, неразумно убивать всех. Эти разбойники грабили имперские обозы и караваны, а добычу куда-то девали. Вряд ли награбленное ожидает нас здесь…
– Эй, Жаба! – Лето стоял в стороне от основной поляны. – Иди сюда, тебе будет интересно!
Я подошел. Лето освещал факелом капище. Толстый уродец стоял на круглом постаменте, переделанном из старого пня. Перед ним камень-жертвенник, вымазанный какой-то дрянью, может даже кровью. Вся композиция высотой мне по пояс.
– Веселенькое дерьмецо, как сказал бы Каца, – я хмыкнул. – Ну и зачем ты меня сюда привел? Можно подумать, я соскучился по уродливым идолам и их шизанутым поклонникам. Знаешь, сколько этого добра в Тарме?
– Туда смотри, – Лето указал на выемку с правой стороны постамента. Оттуда высовывался край пачки бумаг. – Бумаги – это же по твоей части, так?
* * *
Мир несправедлив. Больше всего на свете я люблю сидеть дома, пить горячее или холодное, но обязательно сладкое вино, слушать, как у меня на коленях мурлычет кот и подсчитывать прибыль за день. Я так и жил, собственно. Пока похороненный царь не явился по мою душу. И теперь я вынужден сидеть в этой тряской повозке с протекающей крышей и надеяться, что она не увязнет в грязной канаве, в которую превратился Еловый тракт.
В северную столицу надо ехать весной, до жары в Тарме, а не осенью, когда заряжают дожди. И сейчас, если я не успею сделать свои дела, то мне придется там зимовать. А зима в Улла-Кутта слишком уж изысканное наслаждение для моей теплолюбивой натуры. Это летом там хорошо – прозрачный воздух, прохлада в тени, тепло на солнце и нет мух, заполняющих своими черными облаками Тарму каждое лето.
– Стоооой! – раздался возглас снаружи.
«Ну вот, приехали», – подумал я зло. Застрять здесь – ничего хуже и придумать нельзя. Через пару лиг постоялый двор, но эти пару лиг надо как-то проехать. Я высунул наружу голову. Мне за шиворот тут же полились холодные струи. Белесая пелена дождя скрывала близкие горы. Как скоро наступят сумерки, было непонятно.
– Что там? – спросил я недовольно.
– Бревно, господин каптер! – ответил какой-то солдат. Я так и не запомнил их по именам, нехорошо. – Сейчас уберем и едем дальше!
Бревно просто так поперек дороги не ложится. Правда Еловый
