моя мама давно умерла, а Тереза и вовсе думала, что я – местная, родилась и выросла здесь.
И все это было ложью.
Да и как мне было рассказать обо всем Терезе? Или и того хуже, Брендону? «О, привет, вы знаете, мне нужно съездить домой и придушить свою мать – да-да, ту самую, которую вы считали мертвой, потому что я ужасная врунья, – за то, что она меня опять наколола. Может, встретимся и выпьем, когда я вернусь?» О таком разговоре даже думать было унизительно, ведь потом мне пришлось бы рассказывать о наркотиках, об алкоголе, о пущенной под откос жизни, о странном расставании мамы и отца, когда отец просто психанул и исчез. В конце концов разговор зашел бы о несчастье и пожаре, который уничтожил всю мою семью и почти уничтожил меня.
Делать этого я не собиралась.
Так что пришлось всем сказать, что это лето я проведу с семьей. Оставалось только надеяться, что обо мне не прочтут в новостях, когда я в самом деле кого-то убью.
Никто не удивился моим планам – в прошлом году я тоже притворилась, что еду на каникулы домой, а на самом деле поселилась в отеле в Мартинсберге и практически разорилась, заказывая еду в номер. Как неудачница.
Как полная неудачница.
И все же…
План «трех П» нужно было на время поставить на паузу. Я направлялась домой, моля всех богов, что у мамы еще осталась хотя бы часть денег, которые хранились у нее на счетах, и что этих денег будет достаточно. Не могла ведь она истратить и свои, и мои деньги. Мне просто нужно было, чтобы она – не знаю даже как – хоть что-то исправила.
Таким был мой план А.
План Б состоял в принятии того, что, если у мамы за душой не окажется ни гроша, у меня хотя бы – при удачном раскладе – будет бесплатное жилье на лето, потому что мне предстояло каждый день молиться, чтобы материальной помощи хватило на оплату учебы. Еще я молилась, чтобы у меня хватило сил вытерпеть целое лето в богом забытом городишке и не убить собственную мать, поскольку в этом случае материальная помощь мне бы уже не понадобилась.
Сжимая руль дрожащими руками, я свернула с трассы на Плимут-Митинг, небольшой городок в нескольких милях от Филадельфии. Меня чуть не стошнило, когда толстые дубы и ореховые деревья, стоящие вдоль дороги, расступились и я оказалась на вершине холма. Путешествие было недолгим, от Шепердстауна я ехала сюда чуть меньше четырех часов, но мне уже начинало казаться, что дорога никогда не закончится.
Теперь я стояла на светофоре через дорогу от магазина «Все за доллар» в городе, куда я никогда – никогда-никогда – не хотела возвращаться. Я опустила голову на руль.
Я уже побывала дома. Свет не горел. Подъездная дорожка пустовала.
Приподняв голову, я снова стукнулась лбом о руль.
Втащив ключ от дома, который никогда – никогда-никогда – не собиралась больше использовать, я вошла внутрь. В доме было практически пусто. В гостиной стояли диван и старый телевизор. В небольшой столовой – лишь несколько нераспакованных
