совершается на глазах у властей светских и при равнодушном молчании властей духовных! Кто же прогремит в обличение этого нечестия? Ужели нет у нас святителей, которые не пойдут на компромисс с духом века сего лукаваго и прелюбодейнаго?! Ужели никто не возвысит настойчиваго голоса от имени самой Церкви о недопустимости такого поругания имени Божия на святой Руси? Ведь уж везут проклятаго идола из далекой Азии, чтобы опоганить нашу столицу. Ведь если это будет допущено, то наша матушка-Русь потеряет право именоваться православною… Как овцы стада Христова, умоляем вас, защитите стадо от вторгающихся в него волков…”
Вот выписка из другаго подобнаго письма:
“Мне, как слепому старику, не видевшему многих изобретений и нововведений последних лет, и построение капища в Петербурге кажется какою-то сказкою, да и почему, собственно, Будда в Петербурге, а не знакомый нам Перун в Киеве? Не все ли равно: уж если “свобода совести”, так, по крайней мере, во всю… Ведь Перун мог бы олицетворить собою негодующую народную душу, требующую выхода из-под опеки Церкви, Царя и т. д., мало ли можно наговорить! Право, дело доходит до пределов безсмыслицы и, действительно, получаются явления маловероятные. Вы правы, удивляясь тому, что маловерный Меньшиков начинает говорить так, как бы следовало говорить и всем, пламенно верующим сынам Церкви. Ведь это уже камни вопиют!.. Чувствуется, ох, как чувствуется напряжение всех душевных струн, достигающее высшей степени и обещающее разразиться в скором будущем чем-нибудь неслыханным, небывалым. Быть может, оно и лучше. Жить так, предавая Христа Пилатовым способом, невыносимо. Сколько ни умывайте рук, они чище от этого не будут, и впереди неизбежно стоит собор, который казался еще преждевременным год тому назад, но представляется неизбежным и необходимым сегодня. Надо, наконец, установить нормы принадлежности к Церкви, обязательныя для современнаго человека. Ведь нельзя же в одной ограде, прикрывая всех единым именем христиан, держать верующих, и полуверующих, и неверующих…”
Да, пора Церкви очистить себя от открытых изменников. Пора сказать им: вы – не наши. Идите прочь – анафема! Левыя газеты, не стесняясь, напротив, с каким-то злорадством по адресу Церкви и с ободрительными кивками называют имена этих изменников, в числе коих выдаются имена представителей высшей науки, академики (конечно, не духовных академий: слава Богу, до этого еще не дошло), профессора, художники, писатели, князья… Есть даже имя одного избранника дворянства… Что ж? Ужели и после этого Церковь будет считать их своими чадами? Ужели церковная власть будет безразлично относиться к этому богоотступничеству?..
И подобных писем получаю немало. Душа болит, когда читаешь их, и в то же время сознаешь полное безсилие что-либо сделать против этого поругания нашей веры, чем-либо утешить плачущих православных людей…
Да, плачущих. Сейчас у моего крыльца подвели ко мне слепую старицу на благословение. Заливаясь слезами,
