по улице, в то время как тело, спотыкаясь, пыталось ее нашарить и вернуть на место. В тот миг я поклялся никогда не перечить цыганкам. Сатанинская сила этих женщин такова, что даже королевские солдаты стараются по возможности с ними не связываться.
Мы уже давно выехали, а в ушах у меня по-прежнему звучали слова маэсе Педро, которые он шепнул мне на прощание: «Мигель, не спускай глаз с кошеля. Цыгане могут снять с тебя даже подштанники. Пожав им руку, пересчитай свои пальцы. Сам знаешь, свет еще не видывал таких жуликов и воров. В остальном же они ничуть не хуже прочих людей».
Глава 2
Позорное пятно
Луис
Я знал, что родителям Мигеля вряд ли удастся собрать нужную сумму за ночь, а потому решил помочь другу с бегством. Я жил на содержание, которое отец великодушно назначил мне, чтобы я мог посещать университет в Алькала-де-Энаресе, так что не смел просить у него слишком много. Как все добрые кастильцы, он был расчетлив. Моей единственной надеждой оставался дед, Карлос Лара. Он всегда баловал меня. Зная о его щедрости, я, тем не менее, никогда ею не злоупотреблял.
В спальне я его не застал. Не было его и в библиотеке. Наконец я заглянул в семейную часовню, которую дед посещал дважды в день. Я приблизил глаз к замочной скважине и действительно увидел его погруженным в молитву – на коленях и с опущенной головой. Пока я ждал у двери, меня не покидал страх, что кто-нибудь из родителей выйдет во двор, и придется объяснять, что я делаю здесь в столь неподобающий час. Коротая время, я переминался с ноги на ногу. Наконец дед Карлос вышел из часовни, просветленный и умиротворенный после утренней молитвы, и я без предисловий подступился к нему с просьбой:
– Дедушка, мне нужны деньги для друга, который оказался в очень большой беде.
– Для Мигеля Сервантеса? – поинтересовался он в ответ, не выказав ни малейшего удивления.
Я кивнул. Карлос с самого начала не одобрял моей дружбы с Мигелем.
– Я знал деда этого мальчишки, когда двор наших королей находился в Вальядолиде. Попомни мои слова: каков дед, таков и внук. Хуан Сервантес был вертопрахом – рабы, лошади, наряды, как у дворянина. Суконщик, простолюдин с барскими замашками, а на собратьев-евреев смотрел сверху вниз и пытался водить дружбу с христианской знатью – кто побогаче и повлиятельней… – Дед Карлос покачал головой и прищурился. – Да, он закончил жизнь в уважении и достатке. Но лучше не думать, какими путями он достиг таких высот. – Старик выделял голосом каждое слово, как обыкновенно поступал, если хотел сделать мне внушение. – Он был настоящим сыном своего племени. Луис, нам, христианам, не след сближаться с людьми, которые запятнали себя позором. – Он положил руку мне на плечо и заглянул в глаза. – Помни: даже если иудей поклянется, что он праведный христианин, даже если после его так называемого обращения пройдет сотня лет, – в душе он навсегда останется иудеем.
Лично я не имел
