плетью и не смотрел в сторону арестанта.
Теперь Сара уже почти миновала гостиничный двор, ледяной дождь стекал у нее по щеке. И только сейчас она наконец увидела то, что так поглотило внимание собравшихся, – ей открылась последняя деталь запутанной головоломки. По ту сторону подворотни, прислонясь к стене, стояло несколько офицеров, бравых и нарядных в своих полковых мундирах. Один или два среднего возраста, остальные моложе. Лицо самого молоденького, нежное, как у девушки, позеленело.
Офицеры непринужденно переговаривались. Все прочие – человек с плетью, арестант, солдаты – ждали их команды.
– Ну а вы что скажете, Чемберлен? – спросил офицер постарше. – Вы готовы?
– Так точно, полковник Форстер, сэр, – отозвался Чемберлен, тот самый юнец с гладкими щечками.
– Да его вот-вот стошнит.
– Нет. Просто… эль вчера был нехорош.
– Вам нехорошо не от этого! Кишка тонка, вот что.
– Оставь его, Денни. Двадцать плетей – это не шутка.
– Так точно, сэр. Виноват, капитан Картер.
– С ними только так и можно, запомните, Чемберлен, – произнес тот, что постарше, – полковник. – Без дисциплины нет армии. Они неспособны к самоконтролю, следовательно, контролировать их – наша обязанность. Пренебрегать этим означает не исполнять свой долг. Он не отдал честь офицеру, то есть проявил неподчинение вышестоящему. Подобного допускать нельзя.
Сара прошла дальше, вдоль длинной беленой стены, и больше не видела, что там происходит, только голоса по-прежнему доносились до нее в тишине сквозь шелест дождя.
Вот снова писклявый голос Чемберлена:
– Давайте покончим с этим, со мной все будет в порядке.
– Что ж, прекрасно, сержант. Слушайте офицера, вы знаете, что делать.
– Так точно, сэр.
Она почувствовала в воздухе что-то такое, от чего по коже побежали мурашки. Солдаты построились, все стихло. Потом просвистела плеть. Звук удара.
Арестант закричал. Сара зажала рот рукой.
– Раз, – сосчитал сержант.
Снова свист и удар плети. Арестант вопил. Сара, уронив зонтик, оперлась рукой о мокрую каменную стену.
Снова затишье. Потом новый удар. И новый крик.
Сара почувствовала, что ее вот-вот стошнит. Она застыла на месте, сердце колотилось. Двадцать? Если они будут продолжать, то убьют его. Надо вернуться, броситься туда, заслонить его от боли, им придется прекратить. Снова просвистела плеть. Сара зажмурилась и погрузилась во тьму. Голова шла кругом. Удар, крик. Опять и опять. Крики теперь звучали слабее.
И она кое-как поплелась прочь на дрожащих ногах, путаясь в мокром подоле, держась за стену. Зонтик наклонялся в ослабевшей руке, и струи дождя били прямо в лицо.
Вскоре после ухода Сары заявился мулат (и почему всегда
