отец, такой высокий мужчина, с небольшой щетиной, который всегда приходил поздно с работы. Однако стоило ему прийти, как дом тут же оживал, и начинался смех. Он всегда любил маму. Красивую голубоглазую женщину, такую высокую, статную, с длинными сиреневыми волосами. Как эти два человека вообще могли полюбить друг друга? Папа ведь всегда был серьезным. Когда он был на работе, одевался в строгие костюмы. А мама, наоборот, носила рваные джинсы, и старую рубашку, всегда была каким-то ребенком. Такие люди, встретившись на улице, даже не посмотрят друг на друга. Но когда они были вместе, казалось, ничто не может их разлучить. Ничто, пока не пришли монстры. Проклятые твари. За что вся тяжесть этого века выпала именно на Сэма? Почему столько детей до него жили в мире, а сейчас, когда он только стал взрослеть, началась война? Что это за наказание?
– Эй, Сэм, – мальчик открыл глаза, и увидел над собой Сабину, которая приставила указательный палец к губам. – Тихо. Они здесь.
Сэм вскочил с места, осмотрелся. Дети, до этого спящие у костра, сейчас быстро собирали свои рюкзаки. Алекс помог Софии встать, а Дин первым пошёл куда-то в темноту.
Света нет. Сэм поднял голову, и увидел, что огромная люстра, будто из каких-то фантастических рассказов, теперь не горела. Единственный свет исходил из тоннеля, ведущий в комнату с горой трупов. Даже не свет, а скорее искры от чего-то.
В этот момент холл залил устрашающий звук, напоминающий сигнал от парома, а за ним последовало щелканье. И этого щелканья становилось всё больше и больше. В том зале не было пару монстров. Эта была целая стая, которая судя по всему, разделывала гору трупов. Они отвлеклись, а значит: у детей еще есть шанс убежать.
Сэм быстро нагнал Сабину и последовал за ней к железной двери в одно из зданий. Алекс стоял у самого входа и, дождавшись пока все дети зайдут, как можно тише захлопнул дверь. Теперь пятеро столпились в старом блоке, где были еще две двери, а также лестница, которая вела куда-то наверх.
– Поднимаемся тихо, никаких звуков. Пока монстры найдут дверь, пройдет какое-то время. Поэтому не надо бросать кого-то и бежать наверх. Если кто-то устал, немного отдыхаем и идем дальше. У нас впереди сто двадцать пять этажей, – все закивали Алексу, и пятеро начали свой путь наверх.
Лестничные пролеты сменяли лестничные пролеты. Ступени были одинаковыми, и чтобы понять сколько они прошли, Сэм начал смотреть на цифры, которые время от времени виднелись на стенах. Первые пять этажей они прошли легко, но на двадцатом они уже были почти выдохшиеся. Алекс что-то прошептал Сабине на ухо, и Сэм почувствовал некое странное ощущение в груди. Злость. Ревность, кажется, так это называют. Огромное количество театральных постановок сильно увеличили кругозор Сэма. А откуда эти чувства?
«Что за бред вообще? Зачем мне ревновать Сабину, она ведь мне никто? Ну да, она красивая, мне нравится, ну и что? Алекс, вон, высокий, красивый, старше всех. Вот по кому умирают все девушки, точно не по мне.»
Лестница казалась бесконечной. Этажи ничем друг от друга не отличались, и вновь Сэм стал смотреть на числа, чтобы
