там воды. Глядя на добытого осетра, на женщин напал хохот, а Евдокия всё повторяла.
– Я так боялась, что не вытащу его, он такой большой и так сильно дёргал, я уж думала, что он меня может и из лодки выдернуть, а я его крюком как подцепила и давай тащить, и ведь вытащила же.
– А я знала, что ты его вытащишь, ты такая сильная, я нисколечко не сомневалась в тебе.
– Ведь бывает, что и опытные мужики тонут, когда большие осетры попадаются, там уж кто кого.
Глаза у Евдокии предательски заблестели, и она зашмыгала носом, вместе с ней всплакнула и Анна.
– И чего мы расплакались с тобой, ведь вытащили же осетра, радоваться надо, а мы плачем, давай дальше самолов проверять.
На втором самолове так же сидел осётр, с ойканьем и причитаниями, но уже гораздо увереннее, Евдокия вытащила и его. Поднимаясь на вёслах вдоль берега к стоянке, они чувствовали себя самыми счастливыми. Берег был топкий, илистый, заросший осокой, шестом здесь не поможешь, только вёслами надо работать. На дне лодки лежали два крупных осетра, они тёрлись друг о друга, громко хлопали хвостами о днище лодки, периодически открывая и закрывая жаберные крышки. Напротив избушки стояла осиновская лодка и с угора спускались по годами натоптанной тропинке, колхозные парни.
– Ну что рыбачки, хоть лягушонка какого поймали?
– А вы зачем к нам приехали, коров будете помогать доить?
Глаза у выпрыгнувших из лодки женщин лукаво улыбались. К ним подошёл Эдуард, младший брат Анны.
– Траву смотрели, да силосные ямы, да инструмент кой какой привезли, в понедельник с конями приедем, будем силос закладывать. А вы чё такие счастливые, у обоих рот до ушей?
– Да вот вам обрадовались, всё хоть веселее будет на острове, а то одни, да одни, ну как там погуляли в Петров день?
– Хорошо погуляли, напелись, натанцевались, жалели, что вас с нами нету, ну чё, с частиком – то плавали?
– Да, теперь мы с рыбой, возле травы вытащили с пол – ведра щучек, окуней, сорожек, а на течении по косе даже с десяток хариусов попалось, спасибо вам за снасти.
– А самоловы сумели поставить?
– Вчера ещё их в воду сбросили, нечего им в ящиках лежать.
– Ничё не попало?
– Почему не попало, два осетра вытащили, вон в лодке лежат.
– Ладно, врать-то.
Анна босыми ногами зашла в воду и отодвинула подтоварину с накинутой на ней мешковиной, Эдик заглянул через её плечо и присвистнул.
– Ну, девки, вы даёте, осетры – то крупные, килограмм по двадцать пять – тридцать будут, как же вы их вытащили?
– Это я их со страху вытащила – ответила Евдокия – тянула, тянула и вытянула, как ту репку.
– И что же вы теперь делать будете с ними, ведь вам же их до конца лета не съесть.
– А знаешь что Эдик, посади-ка ты их пока на кукан, пусть живые в воде посидят.
Евдокия непонимающе уставилась на подругу.
– Зачем?
