деньги были нужнее, но и мне бы не помешали.
– У меня есть знакомый ювелир, – продолжил новоиспеченный воришка, – надежный человек. Когда я был богат, он делал для меня спецзаказ – колобка на цепочке, все, разумеется, из золота. Я думал, это станет началом чего-то нового, но в итоге пришлось заложить все.
Доверить краденное малознакомому ювелиру я считал плохой идеей, но Байрон настаивал, что все пройдет как по нотам. На удивление так и вышло.
– Слушай, а еще есть? – спросил бывший миллионер, в который раз пересчитывая деньги.
– Что есть?
– Дома еще есть?
– Дома? – удивился я, – Не знаю. Я же не на смене. Если будут, я тебе напишу.
Так я стал сообщать Байрону о каждом пожаре, который происходил в городе. За месяц набралось всего два дома, в которых можно было хоть чем-то поживиться, но затем поперло. Байрон избавил меня от походов к ювелиру и просто приносил часть вырученных денег.
***
Телефон молчал. Несмотря на засуху, в этот день гореть отказывалась даже трава. Только один раз позвонила сумасшедшая и заявила, что в ее душе пожар, потушить который мы, к сожалению, не в силе. Потом она повесила трубку, а я продолжил заполнять сканворд.
В районе обеда в комнату вошел новичок. Он упал на диван и сразу начал говорить, будто до этого мы с ним беседовали целый час:
– Да уж… как же все-таки здесь сложно.
Я не обратил внимания, но он сделал вторую попытку.
– Представляете, нас собираются проверить на полиграфе.
Что-то было тревожное в этой фразе. Я отложил ручку и журнал.
– На полиграфе?
– Да, – кивнул новичок, – так они называют детектор лжи.
– Я знаю, что такое полиграф. Для чего это?
– Нас опять обвинили в краже драгоценностей. Сказали, что пропали кольца и еще какие-то украшения. Это уже третья заява, так что…
Парень попытался произнести это как можно жизнерадостней, но было видно, его что-то беспокоит. Пожарных обвиняли в воровстве и раньше, не исключено, что кто-то действительно мог оставить себе на память понравившуюся вещь, но три случая подряд…
– Они хотят убедиться, что это не мы. Говорят, если вам нечего скрывать, то почему бы не развлечься.
Новичок ждал, что я дам ему какой-то совет, но в это время в моей голове проносились картины допроса. Закованный в наручники тридцатилетний диспетчер, решивший, что он умнее всех. Я мотаю головой, уверяя, что ничего не крал, но машина нависает надо мной, сверкает лампочками и тычет проводами в лицо.
– Пиздееееж!!! – верещит полиграф.
– Накидай в ботинок стекол, – наконец, сказал я, – каждый раз, когда надо будет говорить правду, вдавливай ногу в пол. Так ты проведешь их вокруг пальца.
– Вы что действительно думаете, будто это я обчищаю дома?
– Нет, – опустил глаза я, – но секреты есть у каждого из нас.
Мои
