Влюбился, как мальчики влюбляются в фото прекрасных женщин, которых никогда не встречали. В отличие от звезд, которых раньше он размещал на своих фото, с которыми дружил, встречался или просто был знаком, с Кристи он даже не виделся. И это было странно и раздражительно. Для всех. Особенно для жены. Она срочно позвонила врачам Эдуарда, чтоб те вызвали его для полного осмотра, в том числе психического. Дело в том, что часть акций одной компании все еще принадлежала Эдуарду, и кто его знает, как он мог ими распорядиться, если средь бела дня размещает фото, причем не в единственном экземпляре, а во всем великом множестве, какой-то Кристи, которую и в глаза никто не видел, а тем более не слышал. Да ладно бы размещал, так еще и подписывается, что влюблен, восхищен. Вот на старости лет совсем рехнулся. Он так и акции свои ей отпишет, потом ищи-свищи и его, и эту Кристи вместе с акциями.
«Нет, надо это прекращать», – думала Стефания, властная женщина лет 55, в железных рукавицах державшая Эдуарда последние лет тридцать. Да, она любила шпильки, роскошную одежду, поездки, деньги и женщин. Свою любовь к женщинам она тщательно скрывала, но иногда просачивалась какая-то информация, которую мгновенно гасили или, наоборот, разжигали, но уже под другим углом: то ли съемки в кино, то ли новые фотосессии. Все фаворитки были при деле, при этом все знали, что Стефания имеет семью и тщательно блюдет свой моральный облик, поэтому никто не пикал и все были довольны. Недовольной сейчас была только Стефания. Как же так, тридцать лет сидел под каблуком, а теперь опозорил практически на весь мир, ладно, постил бы фотографии всех известных баб, кто их не видел, а то испортил страницу какой-то русской девицей… Да кто она такая, чтоб на нее он вообще посмотрел? Нет, конечно, посмотреть на нее можно, дама с талантом и мозгами, да и внешностью тоже не обделена, но что она делает на странице моего мужа? «Нет, это я не потерплю», – говорила себе Стефания, резко поворачивая на светофоре. Она водила, как лихой мужчина. Вообще, мужской менталитет был ей близок, поэтому она всегда была боссом, начальником, руководителем. Ей нравилось властвовать и власть. И она не собиралась ее отдавать и лишать кого-то своего неусыпного контроля. Эдуард все это знал. Он уже давно не любил Стефанию. Он ее просто боялся. Боялся, как пес, как слабый в паре мужчина, который, возможно, должен был родиться женщиной. Нет, он не был геем, его привлекала только женская плоть, но он был так мягок, податлив и так подавлен Стефанией, что уже покорился своей участи и ничего не ждал от жизни…
Единственная радость – Кристи. Нет, это не новое модельное лицо, это просто лицо, тело, плоть, которую ему никогда не суждено увидеть вживую, прикоснуться к ней, эти вены на ее руках, пульсирующие от движения его сердца. Если бы она могла ответить на его чувство или хотя бы заинтересоваться им, он ни на что бы не претендовал, только бы видеть ее, общаться с ней, ощущать ее мягкую энергетику…
Его
