Жалостливо посмотрела:
– Эх, девонька, что натворила! Жизнь загубила свою молодую из-за дерьма этого! Матери-то вот горе!
Юлька уже ничего не слышала и не видела. Ее вдруг охватило спокойствие и равнодушие ко всему вокруг. Опустив голову под конвоем двух милиционеров, она спускалась по лестнице. Лифт почему-то вызывать не стали. В голове прокручивалось одно – восемь лет… восемь лет …восемь лет… Через восемь лет Юльке будет уже двадцать шесть. Все ее одноклассники закончат институты, начнут работать и строить карьеру, обзаведутся семьями…
Глава II
В машине по дороге в следственный изолятор Юлька молчала. Вопросы, которые ей задавали два милиционера, сопровождавшие её, остались без ответа. Они были уже не по протоколу, а так, для поддержания разговора, поэтому Юлька отвечать не стала. Она смотрела в зарешеченное окно, все еще не веря тому, что произошло с ней. Весь мир, частичкой которого она ощущала себя еще совсем недавно, внезапно отделился от нее, сузился до размера небольшого окошка милицейской машины. Куда спешат мужчины с дипломатами, старушки с авоськами, дамочки с колясками? Вся эта повседневная суета большого города вдруг показалась Юльке такой бессмысленной, а люди с их вечной беготней напоминали муравьев, переполнивших город.
Ком обиды, подступивший к горлу, мешал Юльке дышать, челюсть, казалось, онемела, ныло где-то внизу живота, голова наполнилась свинцовой тяжестью, руки и ноги не двигались. Ну как все это могло произойти? Что теперь будет со мной? С мамой, когда она все узнает? На эти вопросы не было ответа. Только страх неизвестности и безысходности сковывал все Юлькино тело. Юлька изо всех сил старалась не поддаться панике своего воображения, вспоминала про аутотренинг «Все будет хорошо, Все будет хо…» А если уже не будет?
Камера специального отделения для несовершеннолетних при следственном изоляторе, куда привели Юльку после всех унизительных процедур приема, напоминала своими размерами купе в поезде дальнего следования. Те же полки внизу и вверху, такой же маленький столик посередине. Лишь крохотное окошко за решеткой и туалет, отделенный дерматиновой шторкой от спальных мест, говорили о том, что это тюрьма. Стены были выкрашены жуткой краской цвета детской неожиданности. Небольшой столик между нарами был покрыт видавшей виды клеенкой с дырками. На столе стояли четыре кружки и четыре миски. Судя по их количеству, в камере проживало четверо, Юлька была пятой.
Юльке выдали постельное белье, кружку, миску, ложку. А дальше… дверь камеры, громко хлопнув, закрылась. Противно лязгнул замок. Несмотря на август, стояла жара под тридцать градусов. Поэтому всех подследственных выводили на прогулку по два раза: утром и вечером. Как раз в это время все обитатели камеры были на прогулке.
Юлька с тяжелым вздохом опустилась на ближайшие к ней нары, пристроив рядом тюк с постелью. Сил после всего произошедшего не было, руки ныли от наручников, голова
