Кофе довольно хорош. Поверьте, в чем, в чем – а в этом я разбираюсь.
– По-моему, в «МакДональдсах» кофе всегда одинаковый.
Он рассмеялся. Вполне искренне.
– Ну да. Все американцы – примитивные идиоты. Шагу не могут ступить без передвижных сортиров и «МакДональдсов.» А в России по улицам скачут сумасшедшие казаки и бродят белые медведи.
Насчёт медведей – не знаю… Однажды зимой, на улицах разрушенного Курска я едва спаслась от волчьей стаи. Только об этом я говорить Алану не буду. И про то, что чьи именно бомбы сделали Курск таким – тоже. Зачем портить приятную беседу. Лучше выпью кофе.
– Некоторые стереотипы очень живучи, – весело констатировал Алан, – Но культурным людям и в Америке, и в России вполне по силам их преодолевать.
Тут же поправился:
– Преодолеть.
Интересно. Он второй раз сказал «в России». Обычно, американцы добавляют: «бывшей». Или, вообще, стараются не использовать «устарелое название».
Пока я налегала на булочки, Алан смотрел на меня умильным взглядом любящего отца. Где-то после второй чашки кофе, в этом взгляде что-то изменилось. Он начал переходить к делу:
– Знаете, Татьяна, я в трудном положении. Я очень хочу вам помочь. Но не смогу этого сделать, если вы не захотите помочь себе сами.
Ну, конечно. Добрый дядя прогнал злого и теперь рассчитывает на мою откровенность. Господи, как однообразно… Приём описанный в сотнях книжек и фильмов. Неужели, даже в «цээрушных» разведшколах не могут придумать что-нибудь оригинальнее? Или сама ситуация располагает к шаблону?
Будем подыгрывать, ничего не остаётся. Кофе – действительно, хороший, а булочки – и впрямь, замечательные. Когда ещё удастся такие попробовать. Может, вообще, никогда…
Я прожевала и изобразила глуповатую невинность:
– Что вы имеете в виду?
Он сверкнул белоснежными зубами:
– Не пытайтесь казаться менее умной, чем вы есть на самом деле. Вы – способная девушка. Я знаю, вы учились на первом курсе биохимического факультета. Почему бросили учебу?
– Потому что вы разбомбили университет.
Алан качнул головой:
– Мне очень жаль. В любом серьёзном деле бывают маленькие оплошности. Я уверен, что университет пострадал по ошибке. И кстати, вы еще так молоды, перед вами открыты перспективы… Почему бы вам не продолжить учёбу за границей? Это можно устроить.
– Мне нравится жить здесь.
– Понимаю ваши чувства. Но нельзя позволять иллюзиям лишать вас будущего. Сейчас Россия – лишь устарелое географическое понятие.
Он торопливо поправился:
– Я имею в виду то трудное положение, в котором оказалась ваша родина. Приобретя квалификацию, опираясь на знания, а не на старые химеры, вы могли бы лучше ей помочь.
Доверительно склонился в мою сторону:
– Поверьте, милая Татьяна, я уже не молод и имею кой-какой опыт. Экстремизм не решает ни одной проблемы. Наоборот, он
