По крайней мере, он будет колебаться, прежде чем спустит курок.
– Артём ко мне!
Физик уже успел перекинуть скованные руки вперёд и в одно мгновенье оказался рядом – покрасневший и решительный.
Металлические створки снова загудели, вздрагивая от таранных ударов. Упрямства подчинённым Слепня не занимать. Моя ладонь легла на тяжелый засов.
Старик выстрелил. Пуля навылет прошила рукав моей куртки, и, отразившись от металла, ударила в бетонную стену справа.
– Отойди от дверей, Таня.
С такого расстояния он не мог промахнуться. Значит… Это самое большее на что он способен! Он действительно не может причинить мне вреда! Поднажать сильнее и в комнате начнется кровавая мясорубка. Риск. Но это единственный шанс вырваться.
Старик снова пальнул. Уже не обращая внимания на такие мелочи, я толкнула засов. Тот даже не сдвинулся. Наверное, заклинило от постоянных ударов. Почему Артём не помогает? Я быстро оглянулась и увидела, что физик осел на пол, держась за ногу. По продырявленная штанине текла кровь.
– Лёгкая царапина, – объяснил Михалыч, – Но у меня богатая фантазия и ещё целых восемнадцать патронов в обойме.
– Фантазия? У тебя? – хрипло выдавила я.
– Ты слишком мало меня знаешь, Таня, – в голосе Старика леденящее спокойствие.
– Ты этого не сделаешь. Он вам нужен целый и невредимый.
– Главное – в его мозгах. Всё остальное – не настолько ценное. Отойди от дверей, сядь на пол и одень браслеты.
Он не блефовал. Он был уверен в себе. Что-то просвечивало сквозь его зрачки. Причина этой уверенности. Не зря он столько времени потратил на бесполезную болтовню…
Я шагнула к нему, пытаясь уловить эту причину… И комната слегка качнулась, поплыла вокруг меня. Сквозь комнату, сквозь лицо Михалыча, будто через разводы на толстом запылённом стекле, проступил столб зеленоватого холодного света. Свет уходил вверх в бесконечную, тёмную пустоту…
Вот ради чего он берёг силы. Пока он говорил со мной, невидимый, неощутимый Зов уходил в пространство. Скоро, очень скоро придёт помощь. И ценный, надёжно упакованный груз будет без лишнего риска доставлен по назначению.
– Таня… – будто через толстый слой ваты донесся удивлённый голос Михалыча. А потом он выстрелил. Почти в упор. И случилось то, чего я и сама не могла объяснить. Я прыгнула вперёд, прямо в этот холодный зелёный свет…
Не было уже ни комнаты в московском подземелье, ни самой Москвы… Тускло сияющий поток, сотканный из множества нитей, упруго дрожал вокруг, унося меня вверх… Я потянулась, я схватила нити, сжала мертвой хваткой, рванула из всех сил и целый мир вокруг закричал от боли…
Их было много. Словно паутина в тёмном небе – мерцающие жгуты, лучи сплетающиеся в узор. Где-то там, в ином пространстве, человеческие тела двигались, действовали по единому плану – здесь была только паутина, которая год за годом росла, повинуясь простейшему инстинкту выживания. Нити переплетались, растворяя отдел
