из древнегреческой мифологии? – спрашиваю я.
– Да, – уверенно говорит самый маленький из них. Я замечаю, что у него светлые волосы и зеленые глаза.
– Нет! – кричит Глеб. – Нет книги. Это вместилище, замаскированное под книгу. Внутри нее нет ничего, кроме самого вкладыша. И именно то, что написано на нем, может спустить Ориона на Землю.
– Вкладыш? – переспрашиваю я, нахмурившись.
– Скрижаль, – кивает Глеб.
– Это плита, – шепчет мне тот же блондин рядом.
– Я знаю, что такое скрижаль! – вновь огрызаюсь я. – Вы что, верите в эту чушь? Что с помощью какой-то глиняной таблички можно воскресить мифического охотника? – спрашиваю я и начинаю лихорадочно смеяться.
– Знаю, девочка, знаю, это звучит как бред, – говорит профессор.
– Это и есть бред.
В эту минуту все молча уставились на меня, а в многочисленных взглядах я вижу, что бред несут не они, а я. Но это же и вправду бред!
– Часть текста, – продолжает Глеб, – была прочитана – именно так мы узнали обо всем. Этот сигнал дошел и до Ориона, и до Скорпиона. Нельзя допустить, чтобы Орион выбрался сюда. Нам нужно найти книгу.
У меня начинает кружиться голова, так что я давлю пальцами на виски. Ноги чуть ли не подгибаются. Я не падаю, но чувствую, как ослабеваю от всего того, что сейчас увидела и услышала.
– Саша, стул! – кричит Глеб.
Кто-то держит меня за локоть, а потом усаживает на деревянный стул. Почти под нос мне подставляют стакан с водой. Я пью.
– Мальчики, отойдите, – слышу я голос профессора, и в следующее мгновение он уже подъезжает ко мне на своей коляске. Он берет мою свободную руку и похлопывает. – Поверить трудно, я знаю. Особенно если ничем потусторонним не интересовался.
– Вы называете это – потусторонним?
Он поджимает губы, словно обдумывая, качает головой:
– В какой-то мере. Дело в том, что нам бы не помешала твоя помощь.
– А Вы… тоже? – с испугом спрашиваю я.
– Нет, – посмеивается старик. – Я самый что ни на есть человек. А если ты о моих ногах, то в этом нет ничего сверхъестественного. Я перестал ходить после третьей в моей жизни автокатастрофы. И я назвал бы себя неудачником, однако мне повезло, когда я впервые встретил мальчишек. Правда, – хмурится он, – тогда они не были мальчишками. Ну да шут с ними, – отмахивается он.
– И как Вы отреагировали? – тихо спрашиваю я.
– О, я обрадовался, – улыбается он. – Мой дед и отец увлекались древнегреческой мифологией. Так что многое из знаний по наследству досталось мне. Я не верил, что когда-то гипотезы моих предков подтвердятся. Не верил, но все же ждал. На тот момент я уже схоронил и деда, и отца. Мне было за тридцать. – Он мечтательно улыбается. – Да, хорошее было время.
Я вздыхаю. А профессор возвращается из собственных воспоминаний.
– Ну, успокаивайся и присоединяйся к нам. Мальчишки хорошие,
