постаралась она придать голосу уверенность (ведь говорят «уверенность – половина дела»). – Я наверху?
И, заменив в конце знак вопроса на восклицательный, она уже даже занесла ногу на первую перекладину лестницы.
– Возможно, я и поддержала бы твою идею, но…
«Но мне кажется – тебе еще рановато», – похоже, собиралась сказать мама, но, увидев Аришкины глаза, несколько изменила текст:
– Но у нас же есть два представителя сильного пола. Как, по-твоему, они будут себя чувствовать, если мы начнем карабкаться мимо них вверх-вниз? – и мама даже изобразила рукой траекторию их карабканья.
– А что, лично я чувствовал бы себя прекрасно! – заметил Ромка, но увидев мамин укоризненный взгляд, попытался опротестовать его несправедливость:
– Я же об Арине пекусь! Она хочет, и я уступаю. Благородно. Можно сказать, с риском для жизни: ведь она же может на меня упасть!
Но качала головой мама, Аришка же продолжала смотреть умоляюще: редкий случай, чтобы «благородство» брата так работало на ее пользу.
– У тебя нет никакого опыта спанья на верхней полке! – не уступала мама.
– Интересно, а как он у меня появится, если вы мне не даете? Там! Спать!
– Маленькая еще! Вот подрастешь…
– Ясно! – поняла Аришка всю тщетность уговоров. – Как посуду мыть – так я большая, а как на верхней полке спать, так… – продолжать смысла не было. Перебросив через плечо полотенце, она отправилась топить свои страдания в умывальной раковине, сделав ее своим девичьим поверенным.
А когда она вернулась…
Нет, на этот раз все было в порядке: ложки не исчезали, стаканы не летали. Но, для продолжения истории, все же следует привести еще хоть один маленький эпизод, характеризующий отношения в семье, без понимания которых история будет не полной.
Итак, на верхней полке уже возлежал папа, углубившись в свой очередной журнал, мама же заканчивала застилать другую противоположную верхнюю полку.
– Лети, орел! – благословила она Ромку, и тот, став орлом, тут же взмыл.
– Никакой он не орел, – буркнула от обиды, устраиваясь внизу Аришка. – Куропатка он, самая обыкновенная куропатка.
– Ну… Я те щас покажу куропатку! – и, лениво прихватив подушку, брат уже было прицелился, но…
– Хорош устраивать тут птичьи бои! – заступившись за подушку, успела спасти ее мама. Вместе с головой дочери, понятно.
– Скорее уж – петушиные, – папа, оказывается, читал не так уж и внимательно.
– Тогда уж – цыплячьи. До петухов они еще явно не доросли!
Аришка же, убедившись, что фигура брата надежно скрыта от нее верхней полкой, решила не отказывать себе в дальнейшем удовольствии:
– Цыпленочек, цып-цып-цып! Не упади с верхней полочки! – сладострастно издевалась она.
Брат склонил голову: сестра явно напрашивалась.
«Спуститься, что ли»?
Но, зевнув, передумал.
