залило землянку командующего 62-й армией генерала Чуйкова… Бои за рынок начались 21 сентября, нас поддерживала танковая бригада, но за трое суток мы проползли всего 800 метров, имея в начале боев довоенный комплект: 800 штыков в батальоне. Каждую ночь дивизия получала пополнение, а к исходу третьих суток в батальонах осталось в среднем всего по 200 штыков, погибло больше людей, чем исходный состав батальона. Немцы сражались геройски, они буквально руками хватали наши танки и разбивали о них бутылки с горючей смесью. Жертвы наши не помогли: правый фланг отстал и не прополз эти 800 метров, немцы ударили на него, и за три часа мы сдали эти политые кровью метры, отступили…
Нас мучила немецкая авиация: 28 налетов в день по десять и по сто бомбардировщиков. Первый налет еще ничего, второй – хуже, третий – начинается нервотрепка, а дальше нервы уже просто сдают. Психологическое воздействие сильнейшее: кажется, самолет летит прямо на тебя, пилот включает сирену, летят снаряды, бомбы…»
Не только снарядами и бомбами пытал враг защитников Сталинграда, но и предательством – иудиным грехом генерала Власова и его пропагандой:
«При выполнении приказа выбить немцев из района рынка мы были приданы 99-й стрелковой дивизии, которой до войны командовал генерал Власов. Эта дивизия была одной из лучших в Красной Армии, держала переходящее знамя наркома. Офицеры гордо говорили нам: "Мы – власовцы!" На следующий день ждали нового приказа.
Я брел по степи и подобрал листовку, благо был один: листовки читать запрещалось. Читаю: "Бойцам и командирам 99-й стрелковой дивизии". Поворачиваю, смотрю подпись: "Бывший командир 99-й стрелковой дивизии генерал-лейтенант Власов".
В листовке было написано: «я сражался, попал в окружение, потом понял, что военное сопротивление бессмысленно, и дал приказ сложить оружие. Долгие дни раздумья привели к выводу: Красная Армия не может побеждать, ибо армия должна иметь единоначалие, а все командиры связаны по рукам и ногам ничего не смыслящими в военном деле комиссарами и работниками органов. Но русский народ имеет силы освободиться, есть добровольческая армия, надо заключить с немцами почетный мир и сотрудничать с ними.
В заключение говорилось: "Россия послевоенная должна быть без большевиков и без немцев". Естественно, после такой листовки командиры 99-й дивизии уже не гордились тем, что они воспитанники Власова»[10].
И все-таки защитники Сталинграда выстояли! Несмотря на бомбы, снаряды, пули, огонь, пропаганду. Потому что они чувствовали: за Волгой для нас земли нет. За ними и с ними великая страна и великий народ, который жил страданием Сталинграда.
Вот что в грозные дни ноября 1942 написала Ольга Берггольц сталинградцам:
Мы засыпали с думой о тебе.
Мы на заре включали репродуктор,
Чтобы услышать о твоей судьбе.
Тобою начиналось наше утро.
В заботах дня десятку, раз подряд,
Сжимая зубы, затаив дыханье,
Твердили
Каледа Г., прот. Записки рядового // Альфа и Омега. 2002.
