style="font-size:15px;"> В-вторых, расположение хозяйственных построек. Катастрофический пожар 1538 года братия восприняла одновременно как урок духовный и хозяйственный. Тогда сгорели храмы, а вместе с ними трапезная, служившая местом собрания иноков – не только для еды, но и для решения важных вопросов сообща. Превратились в пепел склады с богослужебным имуществом, одеждой, продуктами, хозяйственными припасами… Филипп знал: строительство приведет в обитель множество новых людей, привлечет и новых иноков. Он рассчитывал избавить монастырь он новой огненной беды – теперь она ударила бы по умножившимся насельникам намного больнее, чем раньше. Строительство каменной церкви вообще стало возможным лишь с изменением всего экономического быта Соловков, и дальновидный игумен понимал неизбежность больших перемен. А потому готовил братию к новым условиям жизни. Появление огромной трапезной и значительных служебных помещений было частью большой программы экономических преобразований[27].
В-третьих, именно Филипп дал имя новому храму. Игуменский сан делал наречение храма обязанностью Филиппа. В Соловецкой обители почитали всего более Спасителя, Богородицу святого Николая. «Чудотворца Николу» вообще любили в Поморье и часто обращались к нему за помощью. А потому и храмов Никольских построено по берегам Белого моря великое множество. Моряки считали его своим главным заступником после самого Христа… В первые годы игуменства Филиппа монастырь располагал тремя деревянными храмами: Спасо-Преображенским, Успенским и Никольским. Почему Филипп выбрал именно Успенскую церковь для последующего обращения в каменную?
Причин может быть две.
Игумен мог исходить из чисто утилитарных соображений. Спасо-Преображенский собор играл роль главной церкви монастыря, к тому же, крупнейшей по размеру. Филиппу могло показаться рискованным делом – браться за столь значительную работу без опыта. Николький храм, напротив, был скромных габаритов, а потому не соответствовал величию замысла настоятеля. Храм Успения подошел, видимо, по той причине, что был не слишком мал и не слишком велик… А может быть, и того проще: в описи 1549 года Успенская церковь отличается от двух прочих тем, что она – «теплая», т. е. отапливаемая в холодное время. Учитывая краткость лета на Соловках, именно в ней, по всей вероятности, проводилось наибольшее количество богослужений в течение года. А значит, прежде двух прочих следовало возводить в камне именно ее.
Однако игумен мог принять решение по совершенно иным причинам. Похоже, Филипп с особым почитанием относился к Пречистой Богородице. У него в келье стояла икона Богоматери Умиление. Монастырское предание, рассказывающее о том, как обрел Филипп богородичную иконы в пекарне, также косвенно свидетельствует об этом. Наконец, до наших дней дошли два образа, находящихся ныне в музейных хранилищах Московского кремля. Основной сюжет у них одинаковый: «Богоматерь Боголюбская с предстоящими
Об изменениях в хозяйственной жизни Соловецкого монастыря при Филиппе см. в этой же главе ниже.
