style="font-size:15px;"> Село Пузырево с Никольской церковью (Бежецкий уезд).[33]
Прибавление невероятно большое! Оно во много раз превышает всё, чем владела братия при настоятеле Алексии. К тому же, обитель получает крупные земельные вклады от частных лиц, да еще прикупает соляные варницы, отдельные дворы и крупные участки пахотных земель. Теперь во владениях монастыря жили многие сотни, если не тысячи людей.
Этим благодеяния, посыпавшиеся на обитель, не ограничивались. Некоторое время соловецкие монахи пользовались выгодами от беспошлинной продажи соли. С середины 50-х годов с монастырских солеваров перестали взимать государев оброк. С 1547 года обитель перестала платить подати за принадлежавший ей двор в Новгороде Великом на Щитной улице.
В обитель были отправлены драгоценные покровы на гробницу преподобных Зосимы и Савватия. В 1551 году игумену пожаловали драгоценное богослужебное одеяние из белой камки, шитое золотом и серебром, низанное жемчугом, украшенное яхонтами. Очевидно, тогда соловецкий настоятель ездил в Москву на Стоглавый собор; впредь Филиппу велено было выдавать из государевой казны «кормовые деньги», если он прибудет в столицу по монастырским делам.
Монастырь получил также с «большой земли» огромный колокол на в 173,5 пуда весом. Его отлили и доставили иждивением князя А.И.Воротынского. К нему добавилось еще несколько колоколов меньшего размера.
Как видно, Филиппу пришлось открыть свое имя, и не только братии, но также властям церковным, да и светским. Федору Степановичу Колычеву, отпрыску аристократического рода, имевшему в столице надежные связи в виде родни, пошедшей в чины, гораздо легче было получать новые и новые пожалования для обители, нежели безвестному игумену Филиппу… По-видимому, в успехе его дел сказалось не только покровительство Макария, но и помощь влиятельных родственников. Лично Филипп ничего не получил и не мог получить из этого водопада пожалований. Не для себя он старался, но только для украшения обители.
Теперь у него было на что строить. Теперь у него было чем кормить братию.
В жизни монашеской окончание строительных работ и освящение Успенского храмы были великим утешением для Филиппа. Смертельно устав после многолетних трудов, он чувствовал себя счастливым и благодарил Бога за такую милость. Дал же Господь ему переплыть бурное море от славного замысла до его исполнения. Удивительно! Иной человек дал бы себе отдохнуть от долгих усилий, умилился бы, омягчел душою. А игумен Филипп воспринял окончание столь большого дела всего лишь как предлог для того, чтобы заняться следующим. Первый шаг совершен, пора совершать второй…
Сколько энергии, сколько неутомимости содержал в себе характер Филиппа! Твердое благочестие соединялось в нем с не менее твердой волей.
Ход мыслей настоятеля Соловецкого приобрел следующее направление: в обители было три деревянных церкви; по милости Божьей, теперь деревянных две и одна каменная; так надо бы оставшиеся бревенчатые храмы
Пузырево получено вкладом от И. В. Полева, важно тут другое: государь не одобрял уход земли из службы к монастырям, старался ограничить этот процесс, но вкладную Полева все-таки утвердил.
