Для разрушительных бомбардировок, которыми Эрнст планировал предварять наземные наступательные операции Третьего рейха, потребуется большое число самолетов.
Полковник склонил голову набок, словно размышляя, хотя решение принял, едва услышав вопрос.
– Мой фюрер, я возражаю.
– Почему? – Гитлер сверкнул глазами, что предвещало вспышку гнева или, скорее, бесконечное разглагольствование о военной истории или политике. – Разве нам не позволено обороняться? Разве стыдно показать миру, что мы отвергаем ничтожную роль, которую пытаются отвести нам союзники?
«Аккуратнее, – велел себе Эрнст. – Действуй как хирург, удаляющий опухоль».
– Я думаю не о том предательском договоре! – ответил он голосом, полным презрения к Версальскому договору. – Я думаю о том, разумно ли показывать этот самолет иностранцам. Сведущие в авиации сразу поймут: эта модель уникальна, и заключат, что она запущена в массовое производство. Линдберг наверняка разберется. Если не ошибаюсь, «Дух Сент-Луиса» испытывали при его участии.
Пряча глаза от Эрнста, Геринг предсказуемо возразил:
– Пора показать врагу нашу мощь.
– Как вариант, на Олимпиаде можно показать опытный образец сто девятой модели, – медленно проговорил Эрнст. – Образцы преимущественно ручной сборки, без бортового вооружения, оснащенные двигателями «роллс-ройс». Так мы продемонстрируем гостям технологический прогресс нации, но введем их в заблуждение двигателями наших бывших врагов. Гости решат, что мы думать не думаем о наступлении.
– Рейнхард, в твоих словах что-то есть, – признал Гитлер. – Авиашоу устраивать не будем, покажем опытные образцы. Отлично, все решено. Полковник, спасибо, что приехал.
– Мой фюрер! – Эрнст поднялся, вне себя от облегчения.
Уже у двери он услышал голос Геринга:
– Чуть не забыл… Рейнхард, кажется, твои документы ошибочно направили ко мне.
Эрнст обернулся: круглое лицо рейхсминистра авиации расплылось в улыбке, но в глазах бурлил гнев. Геринг желал отомстить Эрнсту, победившему его в споре об истребителях.
– О чем же они? – Геринг прищурился. – Кажется, о Вальдхаймском исследовании. Да, точно.
«Боже всемогущий…»
Гитлер не слушал. Он развернул архитектурный чертеж и изучал его.
– Ошибочно направили? – переспросил Эрнст, понимая, что на деле документы стащили шпионы Геринга. – Спасибо, герр министр, сейчас же попрошу кого-нибудь их забрать, – беззаботно проговорил он. – Хорошего дня…
Разумеется, отвлекающий маневр не сработал.
– Тебе повезло, что документы попали ко мне, – продолжил Геринг. – Представь, что подумали бы люди, увидев еврейскую писанину, в которой упомянуто твое имя.
– В чем дело? – насторожился Гитлер.
Геринг, как всегда обливавшийся потом, вытер
