в комнатушке, где планировал прожить несколько дней, он вышел погулять по чистейшей территории. Разглядывал все вокруг и удивлялся – не привык к опрятным спортивным объектам. У него в клубе, например, не красили лет пять и вечно пахло потом, гнилой кожей и пивом, как тщательно ни скреб и ни мыл Бедняга Уильямс. А тут Шуман оказался в самой настоящей деревне – это было небольшое поселение, симпатичное и обособленное. Березовая роща обрамляла бессчетные акры с аккуратными невысокими домами, озером, дорожками для бега и прогулок, тренировочными полями и даже собственным мини-стадионом.
Согласно путеводителю, который положил ему в портфель Эндрю Эйвери, в деревне имелись таможня, склады, пресс-центр, почта, банк, заправка, магазин спортивных товаров, продовольственные магазины, сувенирные киоски и турбюро.
Сейчас спортсмены были на церемонии приветствия, куда Джесси Оуэнс, Ральф Меткалф и молодой боксер, с которым спарринговал Пол, приглашали и его. Однако Шуману, попавшему в среду своего объекта, следовало сидеть тихо, поэтому он извинился и отклонил приглашение, сославшись на утренние интервью, мол, нужно готовиться. Он перекусил в столовой – такого вкусного бифштекса в жизни не пробовал, – выпил кофе, выкурил «Честерфилд» и теперь заканчивал прогулку по деревне.
Пока, с учетом причины, по которой Пол прибыл в Германию, его беспокоило одно: «связные», они же немецкие солдаты, охраняющие общежития каждой команды. Американский жилой комплекс караулил молодой, сурового вида шатен в серой форме, на вид чудовищно неудобной в жару. Пол старался не попадаться ему на глаза. Реджинальд Морган, местный информатор, предупредил Эйвери, что Полу стоит держаться подальше от военных. В общежитие Шуман заходил только через черный ход и любым способом прятался от охранника.
Шагая по чистейшей дорожке, он увидел американского бегуна с молодой женщиной и ребенком: некоторые спортсмены приехали с семьями. Тотчас вспомнил, как на прошлой неделе, перед самым отплытием «Манхэттена», поговорил с братом.
Последние лет десять Пол отдалялся от брата, сестры и их семей: не хотелось нести в их жизнь насилие и опасность, которые отравляли его существование. Сестра жила в Чикаго, куда Пол наведывался редко, а вот Хэнка периодически встречал. Хэнк обосновался на Лонг-Айленде и владел типографией, доставшейся от деда. Он стал крепким семьянином, а о заработке брата знал одно: Пол якшается с крутыми парнями и преступниками.
О личном Пол не говорил тогда в Комнате ни с Быком Гордоном, ни с другими, но на деле принял берлинский заказ, чтобы вычистить досье и заработать денег, которые позволят воссоединиться с семьей, о чем он мечтал годами.
Стакан виски, еще стакан – Пол взял трубку и позвонил брату домой. После десяти минут болтовни о жаре, бейсболистах «Янкиз» и двух племянниках Пол набрался смелости и спросил, не нужен ли Хэнку партнер в «Типографии Шумана».
– Со старыми приятелями я порвал, – заверил Пол и добавил, что готов вложить в дело десять тысяч долларов. – Деньги чистые, стопроцентно чистые.
– Срань господня! –
