тихо постучу.От обиды, злости, подлости и зависти
Я вас непременно, милый, излечу.
Помогу увидеть синь небес бездонную,
Помогу услышать, как журчит река.
Научу вас солнце собирать в ладони
И летать на белых, белых облаках…
Он перехватил ее руку, проговорил раздраженно:
– Во-первых, бороды у меня никогда не было. А во-вторых, в Москве проживает восемнадцать миллионов человек. Большая часть населения – представительницы слабого пола. Каждая будет лезть из кожи вон, чтобы мне понравиться. Но при этом каждая из них не будет той – единственной, которая нужна именно мне. Заруби себе на носу: я мужчина! Поэтому я буду решать сам, кого мне выбрать из миллионов. У вас, милая, нет никаких шансов. Ясно?
– Пусть так, но вы должны запомнить, что меня зовут Ольга, Оленька, Оля. И еще: лучше меня вы никого не найдете среди ваших миллионов, потому что я именно та единственная, которая вам нужна.
Вы забыть меня не сумеете,
Вы забыть меня не посмеете.
Вдруг взметнется прошлое птицею,
Перепутав быль с небылицею.
Жизнь свою по полкам разложите,
Но забыть меня вы не сможете.
Вам в который раз затоскуется,
И дождем на вас хлынет улица,
Заморочит утро туманами,
И любви словами обманными.
От бессилья вы онемеете
И забыть меня не посмеете…
Прощайте. Мне пора. Лечу, понимаете ли, в жаркие страны… – Оля вырвала свою маленькую руку из его большой руки и быстро пошла прочь.
– Ольга, ты совсем с ума сошла или наполовину? – спросила ее Ира, когда они вышли за ворота ипподрома.
Оля ничего не ответила.
– Зачем ты на этого Александра напала? Заладила, как попугай: «Замуж, замуж… Я самая-самая. Мы с вами на темной лестнице… Вам так борода шла…» Тьфу. Слушать было противно. – Оля молчала. – Зачем тебе надо было нести весь этот бред про стюардессу? Ты же сидишь в лаборатории бумажки перекладываешь. В институт с горем пополам поступила. Какая ты к черту стюардесса? Да ты хоть раз живую стюардессу видела?
– Живую нет, мертвую видела, – зло ответила Оля.
– Дура.
– Возможно. Но, понимаешь ли, Ириша, у меня вдруг появился азарт. Мне захотелось доказать этому пижону в старом кримпленовом костюме, что я самая…
– Верещагина Ольга, я тебя не узнаю. Опомнись. На дворе осень, а не весна. Надо к спячке готовиться, а не с ума от любви сходить.
– Рано нам о спячке думать, Ирка. Надо готовиться к бою, – Оля остановилась и скороговоркой выпалила:
– Поехали в Шереметьево в стюардессы поступать!
– Теперь я вижу, что ты основательно рехнулась, – сочувственно произнесла Ира и покрутила пальцем у виска. – Поезжай-ка ты на работу, успокойся и, будем считать, что сегодняшней встречи не было.
– Нет, Ирка, я поеду в стюардессы поступать, – упрямо мотнула головой
