у пострадавшего, кто в него стрелял.
– Не помню такого.
– Но в данном случае ваши нарочито громкие вопросы слышали многие.
– Не знаю.
– Вы, что, в самом деле не верили, что выстрел произведен вашей рукой и из вашего табельного оружия?
– Не верил.
…Суд давным-давно закончился. Уголовное дело №12483 пылится в архиве. Приговор не только вступил в силу, а и срок наказания, скорее всего, преступник отбыл. Возможно, Кротков уже на свободе гуляет. Почему бы и нет? Срок наказания, определенный судом как чисто символический, мог закончиться и досрочно. Например, с учетом примерного поведения. Это ведь качество очень даже присуще Кроткову. Вспомним, как «добросовестно» он являлся на каждый зов следователя в ходе предварительного следствия.
Народный суд, проявляя милосердие, определил смешную меру наказания, ну никак не соответствующую степени вины. Представитель обвинения просил определить меру наказания в виде пяти пет лишения свободы (заметьте: по ст. 108 ч.1 – до восьми лет). Суд же и это весьма мягкое требование прокурора не счел возможным удовлетворить.
Были учтены смягчающие вину обстоятельства? Но какие? Кротков сразу же после выстрела бросился оказывать первую помощь пострадавшему, лежащему на полу и истекающему кровью? Нет! Может, суд взял во внимание то, что Кротков находился тогда в служебной командировке и при оружии, надравшись до посинения? Или суд сжалился над несчастным из-за того, что по службе Кротков неоднократно поощрялся и признавался лучшим сыщиком, и одновременно с этим, постоянно терявший самоконтроль?
Эти и другие вопросы хотелось задать судье. Но не удалось. Судей нынче можно увидеть живьем лишь очутившись на скамье подсудимых.
Что ж, Бог ему судья. Ведь вполне возможно, что судья и заседатели руководствовались некими высшими интересами. Возможно, что и материалы предварительного следствия оказались недостаточно убедительными. Все может быть.
Однако это не прибавляет оптимизма и душевного спокойствия. Потому что в сознании занозой засела мысль: «А что будет, если завтра кто-то из нас встретится с таким вот милиционером, для которого вытащить пистолет и пустить его в ход – проще пареной репы?»
В управлении внутренних дел Кротков не одинок. Потому вероятность встречи достаточно велика. Её итог может оказаться еще плачевнее.
Впрочем, что еще может быть плачевнее, чем положение, в котором оказался Павлов? Еще совсем молодой мужчина навсегда прикован к постели. Фактически, Павлов уничтожен. Он уничтожен дважды. Один раз – от пули, выпущенной проходимцем в милицейской форме. А другой раз – от предательства жены, с которой, по словам пострадавшего, жизнь протекала нормально.
Потерял Павлов навсегда здоровье. Также навсегда утратил жену и детей. Забыли они о нем. Кому нужен калека?
…Преступление совершено. Преступник, вроде бы, понес наказание. Однако страшная человеческая
