твои друзья? Чем занимаются твои родители? – Не совсем понимая, что происходит и почему вдруг понадобились подробные рассказы о его общении и быте, он всё же попытался «разбросать» мысли с трудом соображая с чего начать ему в первую очередь. Сидя напротив за письменным столом, Оленев внимательно слушал сбивчивость рассказа паренька, пытаясь понять создавшуюся психологию шестнадцатилетнего подростка. Он был обычным. Увлечённый как многие другие улицей, девчонками в пределах разумного. Но из числа других пацанов, он умел мыслить, отличать поступки, иметь своё мнение.
– Скажи Павел, ты когда-нибудь целовался с девочкой? – неожиданно заданный вопрос обескуражил на миг юношу. Смущённо улыбаясь, он вполне искренне выдавил из себя «нет»…
– Что так, ты не общаешься с девочками? – выяснял сыщик.
– В основном я поддерживаю отношения с друзьями во дворе, что касается девочек, мне нравится одна с ней живём мы по соседству. Да вы нас видели возле дома с Юлей, когда приходили к ней. Мы дружим уже около года, но она младше меня и ей всего двенадцать, как с ней целоваться, она ещё маленькая… Вслушиваясь в откровенность объяснений мальчика Оленев всё больше терял инициативу в подозрении, но других подозреваемых он здесь пока не видел, загоняя себя, как казалось ему в тупик. Но он хорошо уже знал подростков с их изворотливостью, наглым враньём и бездушной хитростью. Многие из которых пользуясь защитой закона, бессовестно уходили от ответственности. Но чем больше они общались, тем выше было доверие к этому пацану. Да и внутренняя интуиция сыщика была не на стороже, он это чувствовал, раз за разом от совместной беседы.
– Паша, ты не заметил в Юлии каких – то перемен в настроении, поведении за последнее время или она всегда была такой угрюмой, печальной? Ты ведь её лучше знаешь, – такой вопрос оперативника не застал врасплох Павла и более того, казалось он его уже ждал. Подключившись к разговору, искренно разволновался, подтверждая неожиданные перемены в девочке. Она стала грустной и молчаливой, реже появлялась на улице избегая встречи с ним. Оленев заметил неподдельность его волнений, что невозможно было выдать за игру. И всё же, он решился проверить его путём недоверия, так как путь этот, пока оставался единственный.
– Ты хороший паренёк, Паша, – начал осторожный свой подход сыщик.
– Но, ты получается единственный подозреваемый в тяжком преступлении… – От неожиданности сказанного Павел от удивления «выкатил» глаза, испуганно и напряжённо вглядываясь в сотрудника.
– Да, да не удивляйся, – продолжал Оленев.
– Что случилось, то случилось, теперь уж ничего не изменить. Я советую тебе рассказать всё как было. Будешь врать, изворачиваться, тогда в отношении тебя могут возникнуть сложные проблемы. Начнутся всякого рода экспертизы, отпечатки пальцев и другие следственные действия, вплоть до задержания. Ну скажи, тебе это надо в шестнадцать лет испортить своё будущее? Ты парень неглупый.
