не знал, какую бурю он произвел в конторе, когда вышел. Работа была прекращена. Все служащие повскакали со своих мест и возбужденно начали обсуждать необычайное событие: Тонио Престо, несравненный, неповторяемый уродец, любимец экрана, решил изменить свой внешний вид! Это было похоже на святотатство. Люди уже не смеялись. Они были удивлены, потрясены, возмущены. Америка, весь мир, посещающий кино, еще не знал, какое несчастье надвигается на него. Лишить миллионы зрителей любимого героя экрана! Это преступление! Престо не имеет права делать это! Он принадлежит всем! Конторщица, принимавшая Престо, одна из его бесчисленных поклонниц, разразилась истерикой, словно она собственными руками подписала Престо смертный приговор. Молодой счетовод произнес целую речь. Он предлагал разослать в редакции крупнейших газет телеграммы, оповещающие о безумном намерении Престо, поднять на ноги всю американскую общественность, предупредить, пока не поздно, ужасное несчастье. Многие поддержали предложение счетовода.
Это было похоже на бунт. Только старый бухгалтер внес струю охлаждения. Он напомнил о служебном долге.
– Мы не имеем права разглашать то, что происходит в учреждении, в котором работаем, – сказал бухгалтер. – Это может принести доктору Цорну моральный и материальный ущерб. И Цорн будет прав, если уволит недисциплинированных служащих и даже привлечет их к суду и взыщет убытки. Ведь Цорн рискует потерять крупный гонорар. Кроме того, Престо такой же больной, как и другие пациенты, обращающиеся к Цорну. Он имеет право лечиться, и никто не может в этом препятствовать ему.
Короткая спокойная речь бухгалтера произвела свое действие. Сильное впечатление произвела угроза возможного увольнения. Не такое теперь время, чтобы рисковать служебным положением. Безработица пугала всех. И споры угасли, страсти остыли. Все почувствовали свою подневольность, зависимость от Цорна и уныло принялись за работу.
Только конторщица все еще нервно, отрывисто вздыхала и шептала, склонившись над бумагами:
– Нет, нет! Этого не должно быть.
На новоселье
На пороге белой, облицованной розовым мрамором виллы Престо встретила сестра. Она была в белоснежном халате и затейливом чепчике на каштановых волосах. Румяная, улыбающаяся, с приятным молодым лицом, она была олицетворением здоровья. Цорн с большой тщательностью подбирал персонал, в особенности женский. Некрасивым, угрюмым, раздражительным служащим сюда не было доступа. Пациентов Цорна должны были окружать только приветливые молодые лица. Это хорошо влияет на настроение больных. Конечно, такие лица могли лишь подчеркивать безобразие и всяческие уклонения от нормы самих пациентов. Тем с большей охотой будут лечиться у Цорна эти уроды! Так во всем сказывалась продуманная система Цорна, тесно переплетавшая медицинские и коммерческие цели.
Сестра приветливо кивнула головой, как старому знакомому – Престо для всех был старым знакомым, – и сказала:
– Сегодня
