к другим планетам. Китайцы действовали последовательно и готовились к запуску собственной орбитальной станции «Великий поход».
Последняя новость была трагической: в Корее произошел случайный взрыв атомной бомбы, унесший жизни более сорока тысяч человек.
Светлов выключил телевизор, посидел в кресле, машинально поглаживая пальцем свой давний амулет – малагасийского божка бемихисатра, которого он называл Михой, и вдруг почувствовал беспокойство. Лупоглазый человечек под пальцами, казалось, ожил и поежился.
Ростислав прислушался к звукам, доносившимся в дом с улицы, выглянул в окно.
Напротив через улицу жила семья переселенцев Хосроевых из Ингушетии в количестве семи человек: старший Хосроев – Амид, в возрасте семидесяти лет, его жена, средний Хосроев – сорокалетний Нурид, его жена Фатима и трое детей, старшему из которых исполнилось пятнадцать лет. Светлов хорошо знал эту семью и недобрых чувств к ним не питал, несмотря на прошлые стычки с «лицами кавказской национальности» на территории Чечни, Ингушетии, Дагестана и за пределами России вообще. Хосроевы жили тихо, мирно и к соседям относились уважительно.
У дома он увидел машину дорожно-патрульной службы с мигалкой и потрепанный «уазик» с синей полосой по борту. Из «уазика» выскочили четверо крепких парней в форме спецназа, с автоматами в руках, в масках, и бросились в дом Хосроевых, одним ударом сломав калитку. Навстречу им попалась старуха с тазом в руках, ее оттолкнули в сторону, женщина выронила таз с бельем и упала. Затем послышались крики, треск мебели, звон стекла, удары, и спецназовцы выволокли из дома Нурида Хосроева и его пятнадцатилетнего сына. У парня шла из носа кровь, а у его отца багровела под глазом здоровая опухоль. Мать парня с воплями и причитаниями бросалась к мужу и сыну, но ее отталкивали, пока спецназовец по знаку мужчины в штатском, вылезшего из милицейской «Самары», не ударил ее по лицу.
Светлов больше не колебался, вышел на улицу.
– Эй, богатыри, – окликнул он спецназовцев, волокущих соседей к машинам. – Может, не стоит столь радикально обходиться с людьми? А тем более с женщинами? Они-то в чем провинились?
Мужчина в штатском костюме, средних лет, с одутловатым бледным лицом и глазами навыкате, оглядел его с ног до головы, кивнул кому-то:
– Обыскать!
Из «уазика» выпростался еще один здоровяк в камуфляже, двинулся вразвалку к Светлову, демонстративно положив руку на ствол автомата.
– Руки на затылок! Повернись!
Люди делятся на носителей культуры и недоносков, вспомнил Ростислав чье-то изречение. Усмехнулся в усы, покосившись на бугая с автоматом, сказал, обращаясь к руководителю акции:
– А за пивом не сбегать?
– Чего?! – не понял тот.
– Надеюсь, документы на обыск у вас имеются, гражданин хороший? На дворе двадцать первый век, время зачисток миновало.
Спецназовец коротко ударил его кулаком в подбородок… и провалился вперед, сделав
