Томми Уиллоуза из ворот, плотно закрывала ворота и увещевала Джорджа Уиллоуза за намерение залезть на дерево в лучших школьных штанишках, ее супруг вез тележку с гравием по дорожке коттеджа на холме, что на полпути между деревней Уэндлз-Парва и соседним городком Боссбери.
Миссис Уиллоуз помахала рукой Эмили Уиллоуз, которая вела в школу маленькую Сисси Уиллоуз и сворачивала за угол, и возблагодарила высшие силы за то, что существуют школы и учителя, помогающие утомленным родителям, после чего удалилась в кухню, готовить завтрак мужу. Джорджу полагалось доделать работу накануне, но он раздобыл гравий только под вечер, когда уже трудился у майора, и не смог выкроить время, чтобы доставить его в коттедж. Он ушел в шесть утра и собирался вернуться домой в девять, к завтраку.
Миссис Уиллоуз посмотрела на часы, срезала корку с четырех ломтиков бекона, положила рядом с ними на тарелку с синей каймой два яйца и приготовила сковородку. Поменяла скатерть на свежевыглаженную, сходила к воротам и там заслонила ладонью глаза от солнца, высматривая на проселке Джорджа, чье появление должно было послужить ей сигналом, чтобы броситься в кухню и начать стряпать.
Вдали, в ясном утреннем воздухе, зазвенел школьный колокол, оповещавший опаздывающих, что на часах уже без пяти девять. Когда стих колокол, стало слышно гудение пчел. Небо раскалялось, солнце припекало все сильнее. Миссис Уиллоуз вздохнула. Перед уходом Джордж съел только кусок хлеба с маслом и выпил чашку чая. Куда это годится – ворочать гравий и орудовать заступом на пустой желудок? Она снова вздохнула и решила выпить чаю. Вытянув стебелек гусиной лапчатки из клумбы с анютиными глазками, вернулась в дом и посмотрела на кухонные часы. Они показывали двадцать минут десятого.
Уиллоуз вернулся только в одиннадцатом часу.
– Я уже беспокоилась и собиралась идти тебя искать, – с упреком сказала жена.
Уиллоуз, как подобает любящему, но суровому мужу, уселся, придвинулся к столу, молча дождался, пока жена подаст ему два ломтика бекона и яйцо и возьмет то же самое себе, стал с аппетитом есть. Миссис Уиллоуз, много лет ведшая сражение сама с собой, но все же съедавшая на завтрак два ломтика бекона и яйцо независимо от того, хотелось ли ей этого, взяла нож и вилку.
Уиллоуз мерно жевал десять минут, после чего отодвинул пустую тарелку и потянулся за сыром. Затем удостоил взглядом жену, колебавшуюся, приступать ли ей ко второму ломтю бекона.
– Ну, – произнес он, изображая насытившегося трудягу, – что скажешь?
– Даже не знаю, что сказать, Джорджи, – робко ответила миссис Уиллоуз. – Съешь еще ломтик бекона, если я положу его тебе на тарелку?
– Что еще за новости? – насупился мистер Уиллоуз. – Ешь сама и не выдумывай! Кормишь ее, кормишь, как мало кто из мужчин кормит своих женщин, и где благодарность? Где бы ты сейчас была, если бы не моя забота?
– Без сомнения, на небесах, Джорджи, – произнесла миссис Уиллоуз, которой очень хотелось сказать хоть что-то, что
