созданный извращенным воображением аэростат и менее всего – на человека.
Жидкость в резервуаре была прозрачной, потому казалось, что навигатор парит в невесомости, привязанный к стенам десятками шнуров. Собственно, так оно и было. Но не к стенкам резервуара тянулись интерфейсные кабели, а к бортовым интеллектам, снабжающим навигатора необходимой информацией, выполняющим его команды.
Диона вновь охнула, возмущенно оглянулась на стюарда:
– Как ты допустила такое?!
– Он был в нормальном состоянии, когда я заснула…
Слушать оправдания доктор не пожелала, оттолкнула девушку, подбежала к консоли. Не тратя время на попытки визуального и вербального контакта, вставила шунты в лобный и височные разъемы, опустилась в ложемент.
Алидор тоже подошел к консоли.
– Что с ним, можешь сказать?
Диона отмахнулась. Не мешай, мол, дай разобраться. Капитан обернулся к Эвите:
– Говоришь, был нормальным? Сколько же он пробыл в сингулярности… Что заставило его медлить, что мешало выполнить смещение?
Вопросы были риторическими, но Эвита, украдкой облизнув губы, решилась высказаться:
– Капитан, мне показалось, что Т-смещение еще не закончилось. Мы по-прежнему в сингулярности.
Алидор смерил подчиненную скептическим взглядом. Эвита, крупная, как и положено стюарду, была почти на полголовы выше, но это не мешало капитану смотреть на нее сверху вниз.
– Стюард, позволь напомнить, что пока идет смещение, борт-интеллекты не могут функционировать, автоматика корабля отключена. Следовательно, некому разбудить вахту.
Капитан объяснял общеизвестное. Но Эвита не сдавалась.
– А если это он нас разбудил? – Девушка кивнула на резервуар. – Понял, что случилась беда и…
– Фантазируешь, – капитан покачал головой. – Ладно, сейчас разберемся.
Он повернулся, вышел из рубки. Эвита помедлила, размышляя, как быть: остаться или идти за ним? Остаться означало маячить перед глазами у доктора, чувствуя себя без вины виноватой. Она выбрала второй вариант.
Алидор поднимался на капитанский мостик. Святая святых корабля, стюарду, даже вахтенному, делать там нечего. Но если не гонят, то почему бы не заглянуть одним глазком? Эвита юркнула в приоткрытую дверь. И замерла, судорожно прижавшись спиной к переборке.
Она словно оказалась в открытом космосе, в пустоте без конца и без края. Понадобилось не меньше минуты, чтобы органы чувств уловили тонкую оболочку, ограничивающую эту пустоту. Не бесконечность, всего лишь сфера, заполненная темнотой. Узкая прозрачная эстакада уходила от двери к центру сферы, к крошечной площадке, на которой не было ничего, кроме кресла и консоли управления. Капитан шел по эстакаде, а у Эвиты колени дрожали от этого зрелища. Стюард – не пилот, ему дозволено страдать агорафобией.
Капитан опустился в кресло, активировал консоль. Ничего не изменилось, поверхность сферы осталась
