вздохнула. «Молодец, Бекс. Неудивительно, что тут как в Антарктиде». По крайней мере, в воздухе не было запаха застоявшегося дыма.
– Бекка! – Пауза. – Пожалуйста, дорогая!
– Иду! – крикнула она в ответ голосом, похожим на шорох гальки, и в голове застучало от этого усилия.
«Теперь без обычных сигарет», – подумала она, натягивая спортивные штаны и надевая через голову толстовку. В груди было отвратительное ощущение. В комнате было как в холодильнике, и кожа у нее стала гусиной. Сок. Ей нужен был сок. И чашка чая. И сэндвич с беконом. Может, сойти вниз – не такая уж плохая идея. По крайней мере, там тепло. Но все же разговор с матерью с самого утра был не тем, в чем она когда-либо нуждалась. Она предпочитала вставать после того, как все уже уходили из дома. Побыть в тишине, для чего не нужно запираться у себя в комнате. Еще два года, и она сможет сбежать в университет. Уехать из этого дома, из этого удушливого города – и вперед, к свободе. Возможно, в Лондон. Определенно в большой город. Туда, куда Эйден мог бы поехать с ней, чтобы строить там свою музыкальную карьеру.
Они бы жили как богема, и в конце концов однажды в журналах появились бы истории об успешной паре, когда-то сидевшей на лапше «Рамэн» в какой-то захудалой и закоптелой (но все же крутой) квартире и в то же время следовавшей за своей мечтой. Вот как это будет. Но все еще оставалось два долгих года до того, как это станет чем-то большим, чем фантазия под кайфом.
Она с трудом собрала волосы в подобие хвостика, побрызгала их дезодорантом и, шаркая ногами, вышла из своего святилища, захватив с кровати телефон. Она нажала на кнопку возврата, чтобы посмотреть время. Десять тридцать четыре.
Четырнадцать сообщений в «iMessage», шесть в «WhatsApp» и два пропущенных звонка. Она нахмурилась, удивленная списком имен. Она не была настолько популярна. У нее никогда не было с утра четырнадцати сообщений, разве что от Эйдена, когда он был под кайфом. Она пролистывала их, пока спускалась по лестнице. В основном это были групповые переписки. Это понятно. Ее многие добавляли в друзья в социальных сетях. Она не позволила крошечным иглам себя ужалить. Ну какое ей до этого дело?
Слышали новости?
Знаете, что пишут о Таше Хоуленд?
Сумасшедшая история в новостях!
Вы должны это увидеть!
К тому времени, когда она прочитала все сообщения и дошла до кухни, она уже полностью проснулась. Во рту пересохло.
Мать, стоя у кухонной стойки, смотрела маленький телевизор, установленный в углу, против покупки которого так боролся ее отец, – слишком много телевизоров, компьютеров, телефонов, везде технологии, никто больше не разговаривает, – но проиграл битву, два против одного. Перед ней на тарелке лежал нетронутый тост. Она, побледневшая, даже не оглянулась, не оторвала взгляд от экрана.
Кожу Бекки покалывало, частично от мрачного предчувствия, частично от необъяснимого волнения.
– Что случилось с Ташей? – спросила она. – Мой телефон разрывается.
Тогда мама, повернувшись, заключила неуклюжую фигуру
