научные работы этого периода связаны преимущественно со статистическими и историческими исследованиями в области денежного обращения, кредитов и банков, что отражало направления его государственной службы[331], а также анализ зарубежного опыта[332]. Так, в «Вестнике Европы» (янв., февр. 1885 г.) он публикует развернутую статью «Государственные долги России: 1768–1882» (затем вышли отдельным изданием). Главный интерес статьи заключается в том, что в ней довольно резкой критике подверглась деятельность Е. Ф. Канкрина. Автор остановился и на вопросе функционирования старых банковских учреждений и на исследовании причин участившихся в пореформенную эпоху временных выпусков кредитных билетов[333].
Разнообразие видов его деятельности на ниве государственной службы просто поражает. В 1891 г. ИИ Кауфман переводится в Особый отдел Государственного дворянского земельного банка, где становится членом его Совета, с 1895 г. – членом Совета Госбанка, участвует в работе ряда организаций ипотечного кредита, в организации первой всеобщей переписи населения (1897). В прикладных целях в 1895 г. И. И. Кауфман был командирован в Австро-Венгрию для сбора материала о мелиоративном кредите и сберегательных кассах. Наконец, в 1903 г. он – председатель Делегации (ревизионного отдела) Госбанка, в том же году, с отставкой С. Ю. Витте, оставляет госслужбу. Его карьеру чиновника венчали звание тайного советника (1902) и семь орденов, включая орден Белого Орла, который жаловался по личному соизволению императора, что говорит о высокой оценке престолом его трудов.
Однако он был не только теоретиком, но и автором целого ряда законопроектов и проводимых финансовых реформ. Так, И. И. Кауфман участвовал в разработке достаточно прогрессивных «Правил о надзоре за фабричной промышленностью, о взаимном отношении фабрикантов и рабочих и об увеличении числа чинов фабричной инспекции», высочайше утвержденных 3 июня 1886 г.[334].
Не вызывает сомнений и его активное участие в денежной реформе 1895–1897 гг. В частности, ученый непосредственно разрабатывал новый Монетный устав (входил в Особую комиссию) и состоял в Совещании по рассмотрению нового Вотчинного устава. С 1893 г. он трудился в Комиссии по усовершенствованию системы сберегательных касс, в которую входил и В. Т. Судейкин. Наравне с Н. Х. Бунге и В. П. Безобразовым он был наиболее последовательным сторонником металлической теории денег. В этой части его исследования становились подготовительным материалом для проведения преобразований[335]. В настоящее время сложно сделать окончательный вывод, но то, что именно Илларион Игнатьевич был, по меньшей мере, одним из идеологов этой финансовой реформы, очевидно. В 90-е гг. он был причастен к принятию важнейших решений по линии Министерства финансов и Государственного банка.
Как нам кажется, И. И. Кауфман был близок к типу «идеального бюрократа», чрезвычайно образованного, вежливого, никогда не стремящегося выйти на первые роли. Не случайно о нем практически
Подробнее о них см.:
См.:
