к вам Уилл.
Он напрягся, и на его красивом лице промелькнула тень неудовольствия; Эйва с трудом сдержала злорадную ухмылку. Как это высокомерно и снисходительно. Похоже, он был возмущен, когда услышал из ее уст свое имя.
– Возразив, вы продемонстрируете собственное лицемерие и ханжество.
– Я бы предпочел, чтобы вы обращались ко мне по фамилии.
– Нет уж, У-и-и-илл. – Эйва нарочно растянула его имя, с удовольствием наблюдая за тем, как он сердито хмурится.
Слоан, как всегда, был безупречно одет. Черное шерстяное пальто идеально сидело на его высокой ладной фигуре. Ни потертостей, ни пятен. Было совершенно ясно, что оно ни разу не было в починке. Гладкую черную трость венчала полированная серебряная рукоять. Интересно, каково это, когда ты являешься членом богатой семьи? Когда тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы прокормить себя, не говоря уже о том, чтобы содержать двух младших братьев и сестру? Такого уровня обеспеченности Эйва не могла себе даже представить. Она все время испытывала стресс, думая о завтрашнем дне. Это началось с тех пор, как умерли ее родители – а возможно, и раньше.
Уильям Слоан был королем Нью-Йорка. Или, по меньшей мере, герцогом. Ему принадлежала одна из крупнейших компаний в стране. Он был на дружеской ноге с важными политиками и прочими сливками общества. Богатый, красивый… У него наверняка была целая армия слуг, готовых выполнить его распоряжения. Только на прошлой неделе Эйва не менее тридцати двух раз встретила в газетах его имя.
Однако она не станет под него подстраиваться. Ее семья все поставила на карту. Поэтому если они проиграют… Женщина вдруг представила себе лицо Тома, сидящего за решеткой, и у нее похолодела кровь в жилах. Эйву передернуло.
– Вам холодно? – спросил Слоан.
– Нет, – огрызнулась она.
Его заботливый тон раздражал ее. Его проблемы будут решены, если она заболеет какой-нибудь неизлечимой болезнью. Так зачем изображать фальшивый интерес к ее самочувствию?
Повернув направо, женщина пересекла Двадцать пятую улицу и ускорила шаг, чтобы проскочить перед приближающимся экипажем. Не отстававший от нее Слоан поддержал Эйву под локоть, помогая ей перейти дорогу и заслоняя ее своим телом от уличного движения. Такое галантное поведение вызвало трепет в ее груди, несмотря на то, что Эйва понимала, насколько нелепа такая реакция. Конечно, Слоан сделал это автоматически, а не потому, что действительно беспокоился о ней: еще одно различие между ними.
– Вы что, собираетесь следовать за мной через весь город? Мне бы хотелось, чтобы вы поскорее сказали то, что намеревались, и наконец исчезли.
Слоан хмыкнул.
– Если бы вы остановились и выслушали меня, мне не пришлось бы преследовать вас.
Когда они оказались на другой стороне улицы, он снова взял Эйву под локоть и подвел к стене ближайшего здания.
– Я хочу, чтобы вы дали мне возможность высказаться.
Слоан не выпускал ее руки, и теперь они стояли совсем близко – гораздо
