кожа Уилла вдруг начала зудеть. Эта реакция встревожила его – но ради бога, он ведь был мужчиной! И его могла бы возбудить любая женщина с такими же сочными, сексапильными губами, разве не так? Жаль только, что этот рот принадлежит особе, которую он терпеть не может.
Эйва сделала шаг назад и освободила руку, которую сжимал Слоан.
– Вы что, уже передумали со мной разговаривать? У меня на самом деле нет времени, Уилл. – Она резко развернулась на каблуках и решительно пошла прочь по тротуару. Черт!
Слоану пришлось сделать над собой усилие. Догнав Эйву, он выпалил:
– На следующей неделе мы с Беннеттом отправляемся на политический митинг в Олбани, и я хочу, чтобы вы поехали с нами.
Она остановилась и уставилась на него.
– Что? С чего это вдруг я отправлюсь на какой-то митинг? К тому же я не могу на следующей неделе поехать в Олбани. У меня, знаете ли, есть свои дела, – едко произнесла Эйва, нарочно растянув последние слова, как будто сомневалась, знакомо ли Уиллу их значение.
– Я это понимаю, поэтому и приглашаю вас на митинг в Олбани, который состоится на следующей неделе, а не в эту субботу в Йонкерсе. Я хочу, чтобы вы сами увидели, чем чревато ваше вмешательство в жизнь Беннетта, какие оно может повлечь за собой последствия. У нас с ним появилась возможность сделать много добрых дел для жителей Нью-Йорка. И когда вы это увидите, вам станет понятно, почему я так настаиваю на том, чтобы вы держались подальше от Джона.
За годы работы Уилл понял одну важную вещь: слов порой бывает недостаточно. Некоторым оппонентам необходимо наглядно показать, что они заблуждаются. Взять хотя бы тех, кто пикетировал их управление в восемьдесят третьем, заявляя, что к железнодорожным рабочим относятся несправедливо. Он лично сопровождал лидеров протестующих в один из городков Пенсильвании, чтобы они сами могли убедиться: служащие Северо-восточной дороги живут в приличных условиях. А когда репортеры стали утверждать, что в Западной Виргинии не платят рабочим, получившим травму на производстве, Уилл организовал для представителей прессы поездку, чтобы они смогли навестить несколько семей, члены которых получали выплаты по инвалидности.
Да, чтобы убедиться в чем-то, людям часто необходимо увидеть это своими глазами. Речь, разумеется, не идет о клиентах Эйвы – эти как раз рады-радешеньки принимать на веру что угодно без всяких доказательств. Однако сам Уилл не полагался на слова. Он доверял только фактам. И чем раньше Эйва поймет, что они с Беннеттом намерены совершить, – а они планировали избавить штат от деструктивного влияния Таммани-холла, – тем скорее она сможет составить собственное мнение о том, чем именно способно навредить ее близкое общение с будущим губернатором.
– Боже мой, какое высокомерие! – воскликнула женщина. – Если вы хотите, чтобы я держалась от Беннетта подальше, зачем вам меня приглашать на этот митинг? Разве это не приведет к противоположному результату?
– Вы
