сделать это честно. Во-вторых, я на самом деле могу замять практически любой скандал, но достаточно даже слабого душка, намека на непристойность, и моя политическая карьера завершится, так и не начавшись. Меня сделают объектом насмешек, а я не могу этого допустить.
– Нет, это над Джоном будут смеяться. Потерпит крах его политическая карьера. А вы, – Эйва недоверчиво хмыкнула, – ведете себя так, будто все политики Нью-Йорка чистенькие и справедливые. Но мы-то с вами знаем, что они чернее трубочистов.
– На вашем месте я не стал бы бросать камни в чужие огороды.
– Ах вот как! – Она взмахнула руками и решительно зашагала прочь. – Оставьте меня в покое, Уильям Слоан.
Но он продолжал идти следом за ней.
– Вы ошибаетесь. В моем мире о человеке судят не только по его поступкам, но и по поступкам людей из его окружения. По его компании. И если Джон пойдет на дно, я отправлюсь за ним.
– Могу себе представить, что же подумают в вашем мире, увидев вас здесь, в Тендерлойне, в моей компании.
– Они подумают, что я окончательно сошел с ума, – пробормотал Уилл.
– Тогда поторопитесь к себе, на Пятую авеню. Уверена, что дворецкий ждет не дождется вас, приготовив сигары и бренди. Никто вас тут не держит.
– Вашингтон-сквер.
Эйва резко повернулась в его сторону.
– Что вы сказали?
– Я живу на Вашингтон-сквер.
Уилл уже не помнил, когда в последний раз говорил кому-нибудь об этом. Слоаны жили там еще с тех пор, как город сровнял могилы на кладбище и превратил его в общественный парк.
– Ах, простите, – с насмешливой поспешностью проговорила Эйва. – Поторопитесь к себе, на Вашингтон-сквер.
– Только после того, как вы пообещаете мне, что больше не станете водить Джона за нос.
– Слоан! – услышал Уилл и резко обернулся, желая знать, кто его окликнул.
На улице было несколько человек, но все они находились довольно далеко. Причем никто из них не шел в сторону Уилла и даже не смотрел на него. Кто же тогда его позвал?
Странно.
Вновь повернувшись, он заметил еще кое-что. Теперь он стоял на тротуаре совершенно один.
– Эйва? – Ноги Уилла приросли к земле, глаза лихорадочно обыскивали тротуар.
Мужчина огляделся по сторонам, предположив, что она перешла на другую сторону улицы.
Однако Эйвы нигде не было. Она словно растаяла в вечернем воздухе.
Глава 2
Эйва с трудом поднялась по ступеням крыльца. Всю дорогу от театра она прошла пешком. Свежий вечерний воздух и физическая нагрузка помогали ей развеяться. Не говоря уже о том, что таким образом она экономила на проезде.
Интересно, существуют ли мужчины более неприятные, чем Уилл Слоан?
В моем мире… Я не отстану, пока вы не оставите Джона Беннетта в покое… Я живу на Вашингтон-сквер… Эйва вставила ключ в замок и со злостью
