на отшибе. И ни одного другого дома на двадцать миль окрест. А в те времена, наверное, он стоял еще более уединенно.
– С чего бы это молодая женщина жила на таком отшибе в полном одиночестве? – задался вопросом Декер.
Ответа не было ни у Богарта, ни у Миллигана.
Потом они доехали до места, где раньше был отель, а теперь высились торговые ряды. Потом – до дома Марсов. Все три пункта назначения находились в некотором отдалении от одной и той же главной дороги практически по прямой.
– Час от старого дома Эллен Таннер до мотеля, – резюмировал Декер. – И около сорока минут от мотеля до дома Марсов.
Сидевший за рулем Миллиган кивнул:
– От Таннер он уехал в десять вечера. Сказал, что добрался до мотеля примерно через час, то есть в одиннадцать, что сходится. Но клерк мотеля свидетельствовал, что зарегистрировал Марса в час пятнадцать ночи. Так что парень мог ехать еще сорок минут до своего дома, убить родителей и доехать обратно до мотеля, запросто поспев к часу или чуток позже. Что сторона обвинения успешно и доказала.
– Не запросто, – возразил Декер. – Ему надо было доехать до дома, расстрелять родителей, взять бензин и поджечь их. На это требовалось какое-то время.
– Но это было осуществимо, тут не поспоришь.
– И в полицейском рапорте говорилось, что автомобиль, соответствующий описанию машины Марса, видели отъезжающим в окрестностях их дома примерно в то время, когда, по заключению коронера, и произошли убийства, – добавил Богарт.
– Это правда, – подхватил Миллиган. – И свидетелем был дальнобойщик, проживавший здесь и знакомый с Марсами.
– И он умер пять лет назад, так что поговорить мы с ним не можем, – кивнул Богарт.
– Но у нас есть Чарльз Монтгомери, – не смутился Декер. – Мы можем поговорить с ним.
– Я получил электронное письмо из Алабамы. Все улажено. Мы можем поговорить с ним послезавтра.
Тут зазвонил телефон Амоса.
– Мы поговорили с Марсом, – выложила Джеймисон. – Дэвенпорт сейчас пишет отчет.
– И что она думает?
– Толком не знаю. Держит карты ближе к орденам.
– А что думаешь ты?
– Он выглядит очень искренним, Амос. А может, ловко манипулирует людьми. Я просто пока не знаю, что именно.
– Он не сказал ничего нового?
– Вообще-то ничего. Твердит о своей невиновности. Прошелся по своим действиям в ту ночь, когда убили его родителей. По поводу времени объяснений дать не может. Сказал, что уснул в мотеле и проснулся, когда полицейские постучали в дверь.
– Что ж, у него было два десятилетия, чтобы отполировать этот рассказ. Но одно меня тревожит.
– Что?
– Если он запланировал все это, что ж он не измыслил какое-нибудь правдоподобное объяснение этого временного зазора? Он не мог не знать, что это станет проблемой.
Богарт, прислушивавшийся к разговору, заявил:
– Преступники
