и пути их решения, он таился, вынашивая мстительные планы, которые впрочем, кроме его собственных нервов, никому вреда не наносили: он был просто неспособен приводить желаемое в исполнение.
Так проходили месяцы и даже годы. Молодой человек рос, но не менялся. Оставались прежними мотивы его поступков, его желания и потребности. Наверное, главная человеческая черта – социальность, то есть потребность хоть по какому-нибудь поводу входить в контакт с другими людьми в нём почти омертвела. Не осталось ничего, что бы могло связать его с миром. Вокруг менялись люди, одноклассники, общественные события, но не Матвей. Он оставался прежним, но не как солнце, которое всегда греет землю, а как мёртворождённый, которому не суждено стать чем-то большим, чем просто материя.
Часто в нём просыпались какие-то смутные желания и устремления, но ничего, что могло бы зацепить его юное сознание всерьёз. Может в глубине души ему хотелось славы, часто он представлял, как спасает людей из пожаров, выручает девушек, которые попали в беду, за что его чествовали и любили. Но всё это было продолжением мира фантазий – ничего из этого он не мог реализовать. В конце концов, он просто плохо владел своим рыхлым телом.
Отдельным пунктом стояла его восприимчивость к женскому вниманию. Каждый раз, когда Матвей незаслуженно, то есть никак себя не проявив, оказывался в поле внимания девушки, внутри у него всё сжималось, что бесило – он желал попадать под чужое влияние и отказываться от своего маленького душного мирка.
Девушкам он был интресен: всегда хорошо одетый, задумчивый парень с голубыми глазами, которые всегда были как-то застенчиво опущены, вполне мог подходить на роль романтического мечтателя в их глазах. Матвей интересовал девушек, причём девушек, что составляли элиту коллективов, где он иногда оказывался. По причине неспособности выражать мысли в присутствии других, а тем более противоположного пола, Матвей невольно брал на себя роль недоступного парня: а-ля герой из японских комиксов, картинным жестом поправляющий очки, и отвергающий девчонок из-за их неинтересности. Но это было совсем не так, и он отлично это понимал.
Матвей не боялся людей, но напрягался в их присутствии, все его эмоции были зажаты и оттого он становился неприятен.
В каждом мужчине молодой человек видел соперника, но ничего не мог с этим сделать, кроме глупого кривляния: примера мужественного поведения ему никто не подал.
Внутренне молодой человек стремился к свободе, но ничто во внешнем мире не могло её дать.
Глава II
Возвращаясь летним вечером домой с какого-то кружка, Матвей решил сократить обычный путь и свернул в небольшой кирпичный переулок. Проходя под аркой, и распутывая провода наушников, он не обращал внимания на окружающую обстановку. Не прошло минуты, как до его слуха долетел смех – Матвей поднял голову. Перед ним стояло четверо парней, одетых в спортивные костюмы, с засунутыми в карманы руками и наглыми улыбками.
Один из парней
