дороги, плывёт по полю автобус. Видны только его остроносая мордочка и маленькие окошки, а колёса скрывает высокая трава.
…Арбат. Станция метро в виде красной звезды. Как выйдешь из неё, то со всех сторон охватывают разноголосые гудки автомобилей! Их так много – не то что у нас в Таганке! Какой же это праздник! Как весело слушать эти гудки: в них – Москва! Она представляется мне весёлой и беззаботной, как я сам.
…сквозь сон слышу: «Бум! Бум! Бум…» Это большой барабан! Из оркестра!! Демонстрация началась!!! В квартире непривычно тихо… Ах… неужели все ушли, а меня не разбудили? Быстро натягиваю что попало и – на улицу, в Праздник! Машины не ходят, и троллейбусы прижались к обочине. Слышны только весёлые голоса людей и шарканье шагов по асфальту. И приближающийся звук барабана!
– Ay! Ay! Ау-ау! – что-то кричат с трибуны райсовета, и колонна с красными флагами взрывается в ответ протяжным «Ураааааау!»
Кто первый идёт? «Малолитражка»? «Серп и молот»? Нет – ЗИС. У него целый автомобиль едет! А вот какая шестерня крутится! Урааа! Впереди колонны медленно шествуют серьёзные дяди и тёти в красных лентах. За ними духовой оркестр. А в большой барабан бьёт смешной маленький лысый дядя!
На той стороне у парикмахерской продают мороженое! Надо туда просочиться между поющими и пляшущими демонстрантами… вон ещё оркестр – это от мясокомбината имени Микояна!
Папа и мама разговаривают со знакомыми и смеются. А потом мы идём завтракать кофе, пирогами с капустой и красной икрой.
24 декабря 2013 г.
Печка
Дрова хранятся под роялем. Уже немного, а раньше – Петя слышал это от папы – дрова занимали всё: от педалей до задней ножки. Но теперь есть батареи. Правда, их топят неважно, и приходится топить ещё и печку. Вот сегодня будут топить!
Папа вытаскивает несколько поленьев из-под рояля, и они с Петей несут их в коридор. Возле печной дверцы, совсем чёрной и с лязгающим засовом, папа кладет поленья на металлическую пластину и начинает рубить их на тонкие брусочки. Ловко так! Ставит полено на пол, на пластину, и легко бьёт небольшим топориком, оно и раскалывается.
– Убери руки! – строго говорит он Пете. – А то, не дай Бог… Я так себе большой палец чуть не отрубил во время войны. Видишь шрам?
Петя молча смотрит на палец, но мало что видит: в коридоре горит лишь одна лампочка.
Но вот брусочки и щепочки нарублены, и Петя засовывает их в топку – это его работа.
– Давай сюда газету! – велит папа и подкладывает её между щепочек снизу. Потом чиркает спичкой: – Ну!..
Оба кочегара присаживаются на корточки и следят, как огонёк охватывает газету, потом щепки, чуть потрескивая. Петя боится и полслова произнести: вдруг погаснет?! В коридоре тихо-тихо. Папа тоже молча смотрит на пламя. Но вот послышался слабый гул,
