кинопрокатной компании, и повесила трубку. Оставалось только сочинить текст. Лида открыла новое письмо, и через полчаса нравственных терзаний у нее получилось следующее:
Здравствуй, Андерс!
Это Лидия из Москвы (интервью, апрель этого года).
Извини, что пришлось снова побеспокоить тебя, но дело срочное.
Кажется, я беременна.
Я подумала, что ты должен об этом знать.
Что делать с этой информацией – твое личное дело. Я ни о чем не прошу и ничего не требую.
Если захочешь связаться со мной, ответь мне на почту или напиши в скайп li.mikh.strelnikova. Если не захочешь, я пойму и не обижусь.
И я гарантирую, что не буду разглашать эту информацию ни прессе, ни кому-либо еще.
С наилучшими пожеланиями,
Лидия Стрельникова.
Лида отправила письмо, надеясь, что оно не уйдет в спам и дойдет до Норберга. Других шансов с ним связаться у нее не было. Хотя на что она рассчитывала? Реакция будет наверняка негативной. В лучшем случае он поможет деньгами, но наверняка при этом отнесется к ней как к предприимчивой стерве. Лида вздохнула и приступила к поискам информации о Билле Уинтерсе.
По пути домой Лида зашла в платный медицинский центр. Столько раз, подходя к метро, она читала зеленую вывеску про УЗИ, анализы и гинекологию, но зайти решилась впервые. Прежде, чем говорить с дедом, она должна была убедиться, что все хорошо, чтобы не волновать старика лишний раз. Возможно, ей стоило убедиться до того, как отправлять письмо, но что сделано, то сделано, а с дедом надо разговаривать один раз и наверняка.
На ресепшн сидела восточных кровей дама с высоким пучком.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – с еле заметным акцентом протянула она.
– Мне нужно сделать УЗИ.
– УЗИ чего?
– Матки.
– Беременность есть?
– Вот это я бы и хотела узнать.
– Хорошо, – дама достала желтый бланк. – Диктуйте: фамилия, имя, отчество, дата рождения.
– Стрельникова Лидия Михайловна, 8 июня 1988 года.
– УЗИ будет стоить полторы тысячи рублей. Присаживайтесь, доктор вас пригласит.
Дама грузно поднялась и направилась к одной из дверей, покачивая широким задом.
– Проходите! – раздался высокий голос, и Лида зашла в затемненный кабинет.
Минут через десять она снова оказалась в приемном, держа перед собой листок, исписанный размашистым почерком, и квадратный черный снимок.
– С вас полторы тысячи, – сказала дама на ресепшн. – Давайте поставлю печать. Если хотите, у нас есть программа ведения беременности с первого триместра. Вот, возьмите брошюру.
Лида машинально взяла брошюру, а перед глазами все стояли каракули узиста: «В полости матки определяется одно плодное яйцо, сердцебиение +».
Дальше какие-то размеры в миллиметрах.
И в конце: «Диагноз: одноплодная маточная беременность, срок
