неестественной тишине, так естественно спокойно звучащим голосом доносил граф до всех свои слова, – всем нарежутся земельные наделы в личное пользование. А вы и ваши семьи по найму за денежную заработную плату будут приняты на работу на предприятия Ланских, кожевенный завод, кирпичный завод, маслобойки и сыроварни. Уже действующие предприятия, которые будут обновляться и расширяться, и на новые, которые непременно будут создаваться. Рабочих рук нужно много, поэтому думайте, если смысл вам уходить в город? – ответом было всё тоже гробовое молчание. Такого поворота мужики явно не ожидали. Ох, долго еще приходить им в себя от таких известий, чеша в затылке, к добру иль к худу. Что касается Лизы – потрясение ее и не думало оставлять. Это уже не походило, ни на легкие реформы, ни на просто реформы, ни на вообще никакие реформы, это было уже …революцией, именно революцией местного масштаба. Она и сама что-то подобное представляла, но решить так всё кардинально, у нее не хватило бы духу.
– Если будет нужда, помогу с реализацией произведенного и выращенного в вашем личном хозяйстве. Спорить не будете, что самим осуществить это очень сложно, – мужики, потихоньку выходящие из ступора, в ответ лишь дружно, словно загипнотизированные взглядом и словами умелого гипнотизера, согласно закивали.
– На следующей неделе приедут писцы из палаты гражданского суда для составления актов по Своду законов. Мужики, неделю вам сроку, обдумайте все серьезно, подготовьте списки желающих и оформим всё, как положено. Да, – Андрей Николаевич обратился уже непосредственно к Пантелеймону Даниловичу, так и стоящему впереди толпы мужиков с картузом в руках, – староста, если не затруднит, пройдемте в кабинет, мне еще с вами нужно кое-что обсудить. Ну, а остальные свободны, – повысив голос, обратился он ко всем мужикам. И мужики послушно, без выкриков и возмущения, постепенно приходя в себя, негромко переговариваясь, заинтересованно обсуждая услышанное, пошли со двора.
– Крут новый барин, эвон чего задумал, – только донеслось до Лизы.
Граф, Ян Карлович и дядька Пантелей прошли в кабинет. Лиза влетела следом.
– Андрей Николаевич, может, теперь мне объясните, о чем сейчас шла речь, – возмущенная Лиза гневной фурией стояла напротив Андрея Николаевича, не обращая внимания на явно смущенного ее воинствующим видом дядьку Пантелея, – что за революция местного масштаба, возомнили себя этаким гениальным экономом? —
– Ну, что ж, Елизавета Дмитриевна, принимаю это за комплимент. Вы умная девушка, я думаю, премного осведомлены о различных теориях ведения хозяйства, я могу лишь повториться, вам остается одно в данной ситуации – довериться моему опыту. Оставьте решение таких серьезных вопросов мужчинам. —
У Лизы не было слов.
– Вы мне глубоко антипатичны, – гневно сверкнув глазами, только и нашла она, что выдать опекуну и, развернувшись, выскочила из кабинета.
– Резко, но правдиво. Искренность –
