не платят, пенсию задерживают, предприятия задыхаются. Кругом нищета! А посреди всего этого безобразия растут особняки банкиров, чиновников, бандитов, и ездят лимузины и джипы с затемнёнными стёклами и вооружёнными мордоворотами. Я понимаю, что выиграть выборы почти невозможно, но хоть нервы им всем подпорчу. Но, если повезёт, и меня выберут, костьми лягу, но игру эту подлую поломаю.
Глаза Резникова потеплели. Или так показалось Ермоленко.
– Идея мне подходит. А что до зарплаты, то я смогу пока и без неё. Да так и лучше. Свободнее себя чувствуешь. Будем считать, что соглашение подписано.
– Прекрасно. Завтра здесь, в восемь утра, я Вам дам все необходимые материалы. Вы с ними познакомитесь. А в 11.30 я вернусь со встречи с избирателями, и мы посидим, пообщаемся. Мне очень интересно будет услышать Ваше мнение о нашей тактике.
Через некоторое время штабная комната опустела, и Степанцов повёз всех на своей «волге» по домам.
3
Некоторое время он ещё слышал неторопливые удаляющиеся шаги. Потом негромко хлопнула дверца автомобиля, зарокотал мощный мотор, и машина с визгом колёс рванулась с места. Через несколько секунд стало совсем тихо, только слабый ночной ветерок шелестел листвой, да где-то неподалёку еле слышно журчала вода. Он не мог пошевелиться. Сознание вяло фиксировало, что он лежит ничком на тёплом и грязном асфальте. Живот жгла острая боль. Он чувствовал, как из него редкими толчками вытекает тёплая кровь, уже образовавшая под ним вязкую лужу. Его мысли, как и его кровь, текли всё медленнее и медленнее. В глазах плыли разноцветные круги. Затем они потускнели, сделались едва различимыми, и он стал падать в глухую чёрную пустоту…
4
– Михалыч!
– Чего?
– Тащи-ка тележку вон туда! Гляди, сколь там хлама накидали!
– Щас. Только энту фигню всю догружу.
– Слышь, Михалыч! А Зинка тебе опять денег не ссудила? Голова – как пустой котёл! Аж звенит! Похмелиться бы…
– Да, ну её…, стерву! Зажала пензию…
Серый рассветный склон неба голубел. В доме начали зажигаться окна. Люди вставали, завтракали, собирались на работу. Процокала по тротуару шпильками девушка из первого подъезда, торопясь к остановке троллейбуса. Эхо её шагов весело метнулось по двору.
– Кольк! А, Кольк!
– Ну?
– …Иди-ка сюда. Погляди, чего здесь есть…!
Голос дворника Михалыча прозвучал странно, заметно дрогнув на последнем слове.
Его помощник, издали вытягивая небритую шею, чтобы разглядеть, чем так удивлён Михалыч, приблизился, потом вдруг замер, выкатил глаза, утробно рыгнул и шагнул в сторону к кустам. Его вырвало…
Наконец посеревшим лицом он обернулся к Михалычу, длинно и витиевато выматерился и сказал:
– Надо звонить в ментовку.
5
– Папа! Па-апочка!
Огромные
