с новой силой.
– Я вас не понимаю… лейтенант… О какой… чёрт возьми фотографии вы вправляете мне мозги?.. Я не видел ни какой фотографии!.. – Действительно, я видел только умопомрачительные ножки медсестры, торчащие из голубых трусиков и ни на чём другом сосредоточиться был не в состоянии.
Лейтенант проследил за моим взглядом и тоже забыл зачем пришёл:
– М-м-а…м-м-м-э… – Заблеял он: Так-так… это… отдыхайте… Спите… пока… Вам ещё вредно волноваться… – И лейтенант прикрыл мне веки пудовыми лапищами, оставив, правда отверстия для ноздрей, что-бы я совсем-уже не уснул… Навечно.
Спать мне, как назло, совсем не хотелось:
– Дошвидания… лейтенант… – Прошепелявил я: Приходите жавтра… Я вам обижательно што-нибуть вшпомню…
На моих армейских часах, светящихся в темноте и умеющих делать ещё кучу разных полезных вещей, было половина второго ночи. Я уже окончательно проснулся, выпил сок, стоявший у изголовья и решил слегка пошевелить извилинами.
Первое, что мне было известно об этом деле, это то, что я был совершенно ни причём. Факт для меня очевидный и не требующий доказательств.
Второе, в чём я тоже был абсолютно уверен, это то, что звонил мне сам Лучано. Я узнал его по голосу, хотя номер его телефона был мне не знаком.
Третий факт, это то, что Лучано окончательно мертв.
Если исходить из слов Твиста, то к Алу ни кто не поднимался и не выходил от него ни через парадный, ни через чёрный вход, так как и тот и другой заканчивались прямо у ног консьержа, а он, если опять-же верить Твисту, никого не видел… Теоретически, консьерж мог быть слепым и тогда это многое бы обьясняло, но в природе встречать слепых консьержей мне ещё не приходилось, тем более на Беверли-Хиллз!..
Хотя…
Жизнь такая сложная штука…
Пришлось всё-же смириться с мыслью, что я имел дело с вполне зрячим, вменяемым, трезвым, неподкупным консьержем и принять его слова на веру. И, значит, через него в это время проходил только я.
Но, для себя-то я уже определил, что как-бы не имею к этому делу ни какого отношения и Лучано, уж точно не убивал…
Выходит, был кто-то ещё, кто всё-таки побывал в квартире Ала, пришил его и вызвал полицию. При этом, на трупе остались золотые часы, стоимостью тысяч в пять баксов и перстень-болт с бриллиантом, тоже пожалуй сопоставимой стоимостью…
И улыбка эта идиотская!..
Тут, явно поработал Лучановский дружок. Иначе бы он не улыбался… Зачем только Алу нужно было вызывать меня, если он не боялся этого человека?..
Значит, всё-таки боялся… А сказка про домовладельца была только предлогом, чтобы выманить меня в надежде на лёгкий заработок. Так, в общем-то и вышло… За одним малюсеньким исключением – заработка, похоже, мне не видать, как своих ушей под бинтами.
Был ещё один пренепреятнейший момент – меня вообще могла
