мое лицо еще. Его я получил в сражении с пиратами у атолла моллюсков (как по старому наименованию). Они напали на нас, пытаясь взять на абордаж «Синюю птицу». Однако мы были сильнее их и готовы были сражаться до конца. Храбрости у нас было не меньше, чем у них. То сражение мы закончили фактически ничьей. Горы трупов, и враги вновь отступали назад, улепетывали куда-то к горизонту моря, что погрузилось в марево заката.
Второе ранение я получил на левой руке. Там тоже шрам от меча и очень глубокий. Вернее его я получил от большого персидского кинжала, которым пытался меня прирезать в Каире, какой-то бородач со смуглым лицом и пепельными волосами. Ему не удалось меня убить. Я был сильнее и быстрее его. Хотя он нанес мне серьезную рану тогда. Когда я спросил его, кто послал его убивать меня, то тот ответил, что меня убить приказал советник эмира, что прибыл из Аравии в Египет, когда мы пришвартовались там. Эти слова смутили меня. Я никак не мог перейти ему дорогу, так как был простым моряком на своем корабле «Синяя птица». Может это была ошибка или совпадение. Я не знаю. Так или иначе, потом на своем корабле я залечивал свои раны. Все зарубцевалось в итоге. Я человек моря, что не боится таких шрамов и страданий…
Этот день ничем не был примечательным. Мы плыли в пустоте морского горизонта. Юнга опять бубнил свои песни, когда напивался изрядно. Кажется, вина и рома на них хватает, остальным же уже ограничили доступ к алкоголю.
День шестой
Мы снова попали в шторм. «Синяя птица» трещала так сильно, как никогда. Я думал, что все мы умрем. Около двух часов ночи сначала треснула и рухнула одна мачта. Фок-мачту мы сами спилили, потому что хотели жить. Пенные волны поглотили частичку нашего корабля. На этом наши злоключения не закончились. Капитан, орущий во тьме, сообщил нам, что в трюме опять образовалась огромная дыра. Он кричал как полоумный. Дела были действительно плохи на этот раз. Я ощущал, как наше судно проседает и сильно. Спустившись вместе с остальными моряками в трюм по скрипучей лестнице, я обнаружил, что там совсем безнадежная ситуация. Как тени плясали скользкие силуэты крыс, которые убегали прочь. Мы же пытались спасти ситуацию. Юнгу смыло куда-то в море через прореху, которую он пытался заставить бочонками с еще одним моряком.
К часу третьему ночи, а может четвертому нас прижало к какому-то берегу. Крах был неминуем. Я едва ли спасся ли от хрустящих досок «Синей птицы». Скалы холодные и грозные были последним нашим испытанием. Корабль весь повалился на бок. Я помню, как в сырой соленой мгле падал куда-то в пустоту. Кто-то стонал в эти минуты. Кто-то умирал. Море ревело так сильно, что каждый из нас понимал, что морская стихия уничтожит нас с легкостью, если только судьба не будет благосклонна к нам.
Я молился Богу за долгое время. Выбирался из залитого водой трюма, в котором плавали коробки, бочки и щепки «Синей птицы». Снаружи было не лучше. Неистовый дождь хлестал в лицо. Сильный ветер заставлял закрывать глаза, хотя там во тьме
