добавлено только потому, что он разговаривал с болтливым представителем людей. «Обсуждать с ними какие-либо операции, это будет весело. Говорить, похоже, я буду сам с собой».
К вечеру зной ослабел, а когда солнце закатилось, стало ощутимо прохладно. И тут появились те, кого Сергей встречал только на Земле – мелкие кровососущие насекомые. По рассказам Ранзы Сергей помнил, что она воевала на какой-то планете, где этих гадов было столько же, сколько и воздуха – один к одному. Но сам он ни на Зорне, ни на Тарантосе с ними не встречался.
По мере того, как они спускались все ниже в долину, количество тварей росло. Сначала Сергей не замечал их, но вдруг поймал себя на том, что, шагая, автоматически отмахивается от кого-то. Видимо, рефлекс на писк комара, заложенный с детства, начал работать, едва подсознание уловило тонкий писк летающих микроскопических тварей. Они были такие мелкие, что, почувствовав первый укус, Сергей не сразу разглядел, кто это сделал. Лишь приглядевшись, он увидел мелкие черные точки, ползающие по оголенной коже кистей рук. Писк их был слышен, только когда одна из этих живых точек залетала в ухо.
Теперь он понял, зачем идущий впереди Ксанг распустил из-под шапочки легкую пелеринку, прикрывшую уши и шею, а сначала Сергей решил, что тот замерз. Разглядеть тварей в полете Кротов так и не смог, слишком они были маленькие и, похоже, быстро летали. Точки появлялись на теле, как будто проявляясь. После того, как они начали основательно доставать своими укусами, Сергей натянул перчатки и опустил щиток.
Почти сразу после обеденного привала стали появляться признаки присутствия людей. Несколько раз встречались старые костровища. Потом стали попадаться тропы, сначала едва заметные, а позже уже основательные, не раз хоженые. Идти по ним было гораздо удобнее, чем по девственному лесу. Они все время шли по склону горы, тянущейся складкой на десятки километров. С другой стороны долины поднимался такой же, заросший лесом, склон. «Если бы это было на Земле, внизу, в долине, должна быть река, – подумал Кротов. – И обычно люди ходят вдоль неё». Улучив минутку, он догнал чекранца и спросил об этом.
– Ты прав, Сергей, – подтвердил тот. – Там, действительно, хорошая тропа. Но идти вдоль реки в это время совершенно невозможно из-за зугов. Там, в сырых местах, без ветерка их просто тучи. «Бр-р, – содрогнулся Сергей, – ну их, лучше, и правда, идти здесь». А вот зардерцам зуги, похоже, никаких неудобств не доставляли. Во всяком случае, Кротов ни разу не заметил, чтобы кто-то из них отмахнулся.
На противоположном склоне появилось подтверждение приближающегося жилья – огромная проплешина с пнями от вырубленных деревьев. К «лесосеке», как её сразу окрестил Кротов, вела дорога. Именно дорога, а не тропа. «Значит, они на чем-то ездят. Ладно, дойдем, все увидим сами». Часа через два они, уже не сворачивая, шли по хорошей широкой тропе. А еще через часок группа вышла на дорогу. «Телеги», – сообразил Сергей, разглядывая узкую колею и набитую посередине тропу, на которой явно были видны следы животных. Но это были не копыта! При виде тележной колеи землянину
