разумная женщина, как Ваша мать, не стала бы прятать самые интимные свои секреты там, где их было бы легко найти. Когда Вы найдете доказательства обоснованности моих вопросов – а я знаю, что первым Вашим побуждением будет от них отмахнуться, – Вам непременно понадобится меня отыскать, хотя я живу на другом конце света. Но всему свое время. А пока что, я думаю, Вам нужно как следует поразмыслить. Впереди у Вас много дел.
Простите, что не называю себя, не считайте это трусостью, я поступаю так только для Вашего блага.
Советую Вам от чистого сердца никому не говорить об этом письме – ни Мэгги, ни Вашему отцу, и уничтожить его сразу после прочтения. Хранить его не имеет никакого смысла. Поверьте, мои слова совершенно искренни; желаю Вам всего наилучшего и выражаю, пусть с опозданием, свои соболезнования.
– Хитро составлено письмецо! – бросила я. – Пойди разберись, мужчина это написал или женщина.
– Не важно, мужчина или женщина, главное, автор не в себе. Это письмо бессмысленно – почти всё. Кроме совета его уничтожить…
– И никому о нем не рассказывать, прежде всего тебе…
– Этому совету ты не последовала, и правильно сделала.
– А папе?
– Ему лучше не говори, нечего его волновать этим потоком глупостей.
– Прекрати! Вечно ты диктуешь, что мне делать, чего не делать. Старшая – я!
– Разве лишний год гарантирует тебе умственное превосходство? Будь так, ты бы не примчалась показывать мне это письмо.
– Я не примчалась. Я получила его еще позавчера, – уточнила я.
Мэгги взяла стул и уселась напротив меня. Я положила на стол письмо. Она провела по нему пальцем и оценила качество бумаги.
– Только не говори, что поверила хоть слову, – предупредила она меня.
– Даже не знаю… Зачем кому-то тратить время на пустую ложь? – пробурчала я.
– Затем, что повсюду кишат ущербные люди, готовые на все, лишь бы сделать другому гадость.
– Только не мне, Мэгги. Можешь считать мою жизнь скучной, но врагов я себе точно не нажила.
– Может, это мужчина, которого ты заставила страдать?
– Хотелось бы, но тут пустыня до самого горизонта.
– А твой журналист?
– Он никогда не позволил бы себе такой низости. К тому же мы расстались добрыми друзьями.
– Откуда тогда этот бумагомарака узнал мое имя?
– Ему известно про нас гораздо больше. Мишеля он не упомянул, но это только потому, что…
Мэгги крутанула на столе зажигалку.
– Это только потому, что он знает, что ты не станешь беспокоить нашего братишку. Выходит, анониму известно его состояние. От всего этого как-то не по себе! – проворчала она.
– Что же нам делать?
– Ничего! Ничего не предпринимать – лучший способ не вступать в его игру. Выбросить
