бы иметь сына – такова цель нашего союза. Родители втолковывали мне это несколько недель подряд, а ваш племянник помогал им – и вчера, и сегодня, по дороге из Эшби.
И все-таки это положение меня не устраивает. Я счастлива, что вы выбрали именно меня, для меня это большая честь. Клянусь вам, я приложу все силы, чтобы подарить вам сына. Но вам, сэр, придется завоевать мое расположение! Возможно, вам так и не удастся полюбить меня, но я хочу, чтобы нас связывало нечто большее, нежели священные узы и дети. Я уже видела свидетельства вашей доброты, так почему бы вам не уделить мне еще немного времени, чтобы мы хотя бы успели стать друзьями? Разве я многого прошу? – умоляла она.
Ухаживать за собственной женой – эта мысль показалась Эдмунду странной, пикантной, и, удивительное дело, совсем не вызвала недовольства. С первой своей женой Эдмунд был знаком с детства. Их брак стал естественным результатом долгой дружбы и необходимости. И хотя эрл уже пылал страстью к этой очаровательной незнакомке, он был деликатным человеком. Мысль о том, что он собирался лечь с ней в постель, не успев толком познакомиться, вдруг стала для него отвратительна.
Он осторожно провел пальцем по щеке Блейз и с расстановкой произнес:
– В твоих словах есть немало смысла, Блейз. Я был бы счастлив заслужить твою благосклонность. Страсть между мужчиной и женщиной должна быть взаимной, должна приносить наслаждение им обоим. Но скажи, сколько продлится это ухаживание?
– Мы оба поймем, когда наступит нужный момент, – верно, милорд? – ответила она, осмелев.
– Какая же ты умница, Блейз! – улыбаясь, воскликнул он. – Ну что же, принимаю твое предложение. Я стану ухаживать за тобой, прилагая все свои знания и опыт. А потом, когда наступит время, мы соединимся в истинном смысле слова – как подобает мужу и жене. Но прежде я научу тебя целоваться.
– Мне еще никогда не приходилось целоваться с мужчинами, – призналась Блейз.
– В этом не может быть никаких сомнений, – с мягкой насмешкой подтвердил эрл. – Твои губы были холодны, как лед, и что еще хуже – тверды, как невыделанная кожа.
– Возможно, теперь, когда я больше не боюсь вас, у меня получится лучше, – воспрянув духом, заявила Блейз. – Может, попробуем?
Закрыв глаза, так, что длинные темные ресницы легли ей на щеки, Блейз подставила мужу лицо, восхитительным движением округлив губы.
При виде ее непосредственности эрл чуть не рассмеялся. Черт, как же она мила! Он склонился, чтобы поцеловать ее, и на этот раз обнаружил, что она удобно устроилась в его объятиях. Ее губы смягчились, став гладкими и шелковистыми, как розовые лепестки, и слегка приоткрылись в чувственном порыве, когда он прижался к ним сильнее. Наконец эрл нехотя отстранился, словно опьяненный ароматом ее невинности. От поцелуя у него закружилась голова.
– Вот так лучше? – робко спросила Блейз. Ее сердце неудержимо билось, в животе что-то подрагивало, и хотя Блейз понимала, что муж не подозревает об этом, она смущенно отвела взгляд.
