весь разом. Его качание сразу вымело с улицы запахи бензина и пыли. А запах тополей стал сильнее в десять раз. А еще – запах дождя. Дождь накатывал, шуршал каплями, струями. Зашумел наконец потоками. И ка-ак грохнуло! И снова синий свет!
– Ура… – выдохнул я.
И вобрал воздух, как включенный на всю мощь пылесос. Взметнулась штора, полетели со стола взъерошенные тетрадки – от сквозняка. Это шагнула в комнату мама.
– Клим! Ты с ума сошел! Закрой окно!
– Ма-а-а! Зачем?!
– Потому что молния может влететь в комнату!
– С какой стати?
– Из-за разницы давления здесь и на улице!
– Где ты про это слышала?
– Была передача в «Мире природы»…
– Ее делали параноики!.. У нас на доме громоотвод!
– Знаю я эти громоотводы…
В этот миг опять шарахнуло. Кажется, прямо над крышей. Вспышка была такая, будто зажглись и тут же разлетелись вдребезги тысячи синих лампочек.
– Ай! Закрой немедленно! – Мама зажала уши. – Ты хочешь моей смерти? Если не от молнии, то от инфаркта!..
Я не хотел – ни от того, ни от другого. Этого еще не хватало! Двинул от себя две тяжелые створки пластмассовой («европейской»!) рамы. Они чмокнули пазами и сразу отодвинули гул грозы.
– Вот… И опять духотища…
Но духотищи уже не было – влажный ветер успел просвистеть комнату.
– И не вздумай открывать снова, – с облегчением сказала мама. – Подумаешь, храбрец какой…
Я никогда не был храбрецом! Наоборот… Если составить список всего, чего я боялся в жизни, он не влез бы на тетрадный разворот. Я и грозы побаивался, но только под открытым небом. А в родной «каюте» громы и молнии казались мне безопасными – они сверкали и грохотали как бы в ином измерении…
Мама взяла меня за плечи, двинула назад, усадила на постель. Села рядом. При новом громовом ударе прижала к себе плечом. Я снисходительно сказал:
– Теперь-то уж не бойся… Шла бы лучше к Лерке. Она небось пищит от страха.
– Она благополучно дрыхнет. Допоздна скакала с подружками в «классики», еле ноги принесла…
– А папа?
– Он еще больше измотанный. Они с Глебом Яковлевичем дорабатывали последнюю серию…
– Все равно она какая-то… не такая. Почему, если парень и девушка любят друг друга, они должны выпендриваться? «Ах, значит, я тебе не нужна? Оставь меня, я все поняла!.. Я уезжаю на Сахалин!»
В ответ на мою дерзость гром снова встряхнул заоконную глубину, однако мама уже не испугалась. Только прижала меня покрепче. И посмеялась:
– Папа, кажется, учел твою критику. Они с Садовским там что-то переделывали…
– Давно бы так… – пробормотал я. – А то строят сюжет на фундаменте из кислой капусты…
– Ну не папа же строит! Сюжет разработал Глеб Яковлевич,
