style="font-size:15px;"> – Господин Иован, – Фелиция прикрыла на мгновение глаза, собирая все свое внутреннее спокойствие, – сегодня мы решаем вопрос о прекращении асиманами убийств смертных, которые ставят под угрозу наше тайное существование среди них. И я не понимаю, какое касательство имеет к этому моя помощница.
Конечно, она не понимала. Моя Гранд Леди была слишком логична и последовательна. Она не могла оценить звериного чувства юмора грейганна. Ему всего лишь захотелось пошутить. Позабавиться немного. И потом он действительно не любил рыжих. Они его раздражали.
Ревенант в отличие от остальных киндрэт понял или ощутил это вместе со мной. Все-таки он был человеком, а люди – некоторые из людей, я уже знал – иногда проявляют удивительную чувствительность.
– Амир Асиман, я поддерживаю клан Даханавар в его требовании ограничить ваши агрессивные действия по отношению к человеческому населению. Мы не можем заставить вас следовать Клятве, но требуем не забывать о законе сохранения нейтралитета.
Это означало: можете по-прежнему убивать людей, но не оставляйте после себя тела с «колотыми ранами в области шеи». А если не подчинитесь, будут приняты жесткие меры. Кланы Даханавар, Вьесчи, Грейганн и Фэриартос найдут способ укротить зарвавшихся человеческих убийц.
– Позволю себе вмешаться. – Рамон вынул свой «паркер» и машинально откручивал и закручивал колпачок. – Что делать с теми двумя в больнице? Хорошо бы асиман довели начатое дело до конца. Лишние свидетели ни к чему.
Амир промолчал, но думал он очень громко. В основном нецензурными выражениями, большинство которых было адресовано мне, а часть имели отношение к Фелиции. И еще почему-то он вспомнил о Флоре. Моей погибшей матери. Подумал мельком, в его памяти всего лишь мелькнуло ее лицо, но меня неприятно зацепило это воспоминание.
Ревенант поднялся, что означало завершение Совета.
Асиман выходили первыми. И я успел поймать взгляд Амира, полный ядовитой ненависти.
Глава 3
Смена инсценировок…
Весь мир – театр.
Но пьеса поставлена плохо.
– Подлая продажная тварь! – сказал Вэнс, и его звучный низкий голос сорвался до хрипа. – Стерва!
Я непроизвольно поморщился, прижал телефонную трубку к другому уху. Освободившейся рукой потер ноющий висок. Как всегда после психического напряжения, страшно болела голова. Хотелось пару суток не вставать с кровати и не ощущать ничьих эмоций.
Но, будто назло, я опять не отключил телефон.
Даже на расстоянии чувствовалось – Гемрана трясет от раздражения, отчаяния, злости и, как ни странно, любви. В его мыслях, то приближаясь, то отдаляясь, мелькал женский образ. И Вэнсу не удавалось сосредоточиться ни на чем другом. Ему было плохо, муторно, неспокойно. Он ждал от меня помощи, хотя сам не знал какой.
– Все возвращается, – бессвязно
