ногу девушки. К верхнему, плотному краю нейлонового чулка была прикреплена прекрасная брошь в форме бабочки. Она вся сияла бриллиантами, рубинами и изумрудами.
– Боже! – воскликнул Кимберли. – Откуда она у нее?
Пегги увидела, как побледнело его лицо.
– Вы что-нибудь слышали о краже драгоценностей Гаррисона? – спросил он. – Наша компания застраховала драгоценности Гаррисона. Нам предстоит выплатить страховку в размере двухсот пятидесяти тысяч долларов, а эта бабочка выглядит точно как знаменитая бабочка Гаррисона. Как, черт возьми, она могла оказаться у Стеллы?
Пегги отколола брошь и положила ее в свою сумочку.
– Не стоит отдавать ее полиции, – спокойно сказала она.
– Послушайте, – возразил Кимберли. – Так нельзя. Это вещественное доказательство. Не знаю пока чего. Только знаю, что так нельзя.
– Что сделано, то сделано, – твердо сказала Пегги.
– Но, послушайте, давайте вызовем доктора. Нам не обязательно здесь оставаться. Пусть доктор сделает все необходимое…
– Здесь нужно вмешательство полиции, – возразила Пегги. – Вы заметили пену у нее на губах? И еще. Я никак не могла понять, что это за запах. А сейчас я знаю.
– Какой еще запах?
– Горького миндаля. Цианистый калий. Вот откуда странный цвет ее кожи.
Дон Кимберли подозрительно прищурил глаза.
– Вы, кажется, прилично разбираетесь в самоубийствах.
– Да, – ответила Пегги. – Я работала в газете. Но раз уж мы влипли в это дело, надо осмотреться. Для самозащиты. Прежде всего давайте убедимся, что здесь нет других трупов.
Девушка быстро прошлась по квартире, фиксируя мельчайшие детали.
– Если это самоубийство, то, что вы делаете, – незаконно, – констатировал он.
– А если убийство? – вскинула голову Пегги.
– Тогда вдвойне незаконно, – так же спокойно предупредил Кимберли.
Девушка промолчала, но продолжала обходить комнату за комнатой. Руками в перчатках она изредка осторожно касалась отдельных предметов.
Вся квартира пропахла запахом виски. Возможно, из-за бокала, пролитого на кухне. Однако в ванной комнате этот запах чувствовался сильнее.
Пегги опустилась на колени, подобрала на кафельном полу осколок стекла, потом еще один. Затем осторожно положила их на прежнее место.
В спальне на постели лежало платье, которое Стелла собиралась надеть. Декольте, казалось, должно было достигнуть талии.
Разглядывая V-образный вырез платья, молодой человек тихонько присвистнул.
– Пегги, – произнес он, помолчав, легко и просто впервые назвав ее по имени, – кажется, наши дела плохи. Если это убийство – не понимаю, как оно произошло. И это меня особенно пугает.
– А если самоубийство? – спросила она.
– Тогда все пройдет тихо – несколько строчек на второй странице, максимум небольшая заметка. Старина Хелси не любит шума.
– Это вы мне говорите?
–
