если мальчонка хотел остаться там в живых, то первое что он должен был сделать – это отдать свой зад на растерзание или приучиться делать минет у взрослых, а те, кто сопротивлялся и лез на рожон, им вспарывали животы, вытаскивали кишки и завязывали вокруг горла наподобие галстука.
Можете спросить у тех, кто там был, и кто остался в живых, хотя… вряд ли кого вы найдете.
Лично я был знаком с парой таких и могу найти их, если, конечно, вы хотите узнать поподробнее.
Очень скоро по городу поползли слухи о том, что творилось в тех «исправительных заведениях» и все мы, кого перспектива превратиться в гомосексуалистов вовсе не прельщала, разбежались кто куда и спрятались как можно глубже.
Отлавливали нас очень просто: накидывали тебе на шею петлю, как бродячей собаке и готово…
Сидишь себе преспокойно с протянутой рукой где-нибудь в уголке, вдруг, откуда ни возьмись, появляется тип, хватает тебя за шею, следом подлетает голубой фургон и тебя швыряют внутрь.
Рамиро так попытались отловить на выходе из кинотеатра, но он выхватил нож и полоснул по руке тому типу, ну тот его и отпустил сразу.
Рамиро был быстрый с ножом. Очень быстрый! Всегда носил его спрятанным вот здесь, на запястье, в рукаве и если что… раз и дело сделано.
К сожалению горячей ванны, новой одежды и тысячи песо нам хватило ненадолго, и вскоре мы опять превратились в уличных «гаминов» самого низшего пошиба.
Следует отметить, что и среди «гаминов» были определенные различия, своего рода касты. Одно дело быть «гамином», когда у тебя имеются мать или отец, пусть и живущие в трущобах, другое дело, когда у тебя нет никого.
Если тебя ловили и ты мог доказать, что где-то у тебя есть «крыша над головой» и какие-нибудь родственники, кто мог бы нести ответственность за тебя, то такого мальчишку, как правило, отпускали. Накостыляют ему, конечно, как следует, но, всё равно, отпускали. Для нас же с Рамиро, кто все время бродил «на свободе» без постоянной работы, ночуя где придется, все заканчивалось колонией или пулей в затылок… или, как в случае с Рикардито Плешивым, под колесами автомобиля.
Поговаривают, что в Рио-де-Жанейро, где все так любят статистику и точные цифры, в прошлом году было убито четыреста сорок детей младше четырнадцати лет, имевшие нездоровую привычку бродить по улицам, выпрашивая милостыню. Но я вас уверяю, если когда-нибудь кому-нибудь придет в голову подсчитать, что творилось здесь, в Боготе, то та цифра покажется просто смешной.
Шесть из каждых десяти детей в Бразилии гибнут насильственно смертью. Шесть из десяти! Как вам это нравится? А что касается нас, так то абсолютно точно – мы обошли бразильцев по этим горьким цифрам.
Нашему народу нравится рожать детей, но совсем не нравится их растить и воспитывать.
Может быть, когда-нибудь это пройдет и все изменится. Кто знает… Может быть нас переучат…
Сомневаюсь, что рассказывая историю моей жизни, кто-то изменится хотя
