Айвз может дать ход рапорту и, как пообещал, поставить крест на карьере Родейла. У него в кармане лежит эта расписка: с подписью и печатью, абсолютно законная – на кошмарную сумму почти в двенадцать тысяч фунтов.
Отец тут же отречется от него. Родейл однажды уже чуть не разорил семью. Матери пришлось продать драгоценности, чтобы покрыть его астрономические карточные долги. Он крал семейное столовое серебро и произведения искусства, пока слуги не донесли об этом отцу. Граф Лоуз не простит его. Старший брат и наследник Лоуза, который во всем опережает Питера Родейла, – тоже. Артур смотрел на своего никчемного братца с нескрываемым отвращением, когда поддерживал под руку безутешную мать, наблюдавшую, как деньги, вырученные от продажи ее драгоценностей, скрылись в кармане Питера.
Отец заставил его купить офицерский патент и вступить в армию. Старик Лоуз подумал – понадеялся! – что армия сделает из его бездельника сына мужчину. Последняя угроза Лоуза была самой страшной. Если Питер не вернется с войны героем, если каким-то образом опозорит себя и замарает имя семьи, то пусть лучше совсем не возвращается. Отец умоет руки. Питер не мог позволить этому свершиться. Он слишком любил те удовольствия, которые давало положение графского сына.
Настаивал бы старый мерзавец, чтобы сын вступил в армию, если бы сам оказался на этом поле?
Питер остановился. Впереди он увидел огромную тушу черного жеребца, на котором Айвз пошел в атаку. Он опознал коня по белой звездочке на лбу. «Роскошное животное», – подумал он с грустью, но резко повеселел при виде тела рядом с конем.
Он узнал непокорные белокурые волосы, сплошь залитые кровью, и заторопился вперед. Стивен Айвз лежал на спине, глаза закрыты, заляпанное грязью лицо повернуто к сиявшему на небе солнцу.
Родейл ткнул его носком сапога, и голова Айвза свесилась набок, но сам он не двинулся.
Айвз был мертв. Питер испытал облегчение, как грешник в аду, на которого выплеснули ушат ледяной воды. Он уставился на своего поверженного противника, полный радости. Все-таки удача в конечном счете оказалась на его стороне!
Присев на корточки, Родейл рванул борт кителя, отрывая пуговицы, потом сунул руку внутрь и, поморщившись, нащупал карман. Простак майор сам показал, где искать расписку, когда вытаскивал ее, чтобы помахать перед носом Питера. Теперь бумажка снова перейдет к нему в руки – окончательный триумф над врагом, который для Питера был опаснее любого французского улана. Он ощупал карман, желудок при этом вновь скрутило.
Стал бы Айвз преследовать его? Теперь это было неважно. Мертвые не могут собирать долги и составлять рапорты.
Его пальцы коснулись сложенной бумаги, и в этот момент рука Айвза сомкнулась у него на запястье. Питер подавил крик ужаса. Глаза у Айвза были открыты и смотрели в упор. Питер попытался выдернуть руку, но майор не отпускал. Хватка у него была железная.
– Воды, – потребовал Айвз.
