мечом, под статьей 121 УКРСФСР от 1960 года. Владислав был известным ученым. Его научно-популярными книгами по физиологической химии зачитывались мужчины всех четырех континентов. ЦК это ценило, и Владислав Георгиевич был членом парткома Отдела Науки. К Кириллу Слава не приставал, ибо однажды попробовал и получил между глаз такой удар пяткой в исполнении маваши Кириллом, что сразу охолодился. Он уважал Кирилла, и часто ему помогал. Выслушав сейчас Кирилла, он сказал:
– Да, все просто, дружок! Пусть Света, доставая член Романа Хаймовича для отсоса на тестировании как бы, между прочим, скажет, что она тоже жидовка. Уверен, что Хаймович тут же ее отпустит с нужной тебе резолюцией. Он – ярый антисемит и еврейские женщины вызывают у него рвотный рефлекс…
Кирилл проинструктировал Светлану, как вести себя в Отделе Науки, и все вышло, как и говорил Владислав!..
…Кирилл отряхнул с себя эти мысли, вспомнив, как глубокоуважаемый им учитель из Отдела Науки, после визита к нему очередной девицы от Кирилла, довольный, звонил ему по телефону с Гербом СССР и резюмировал коротко: «Well, well, my darling, well!5 Кадры решают все!!!» В ту пору девушек называли «кадрами», а, «трахать» – «кадрить». «Закадрил тут одну кадру…» Последнее, что наплыло ему из той, канувшей в Лету, эпохи развитого (разлитого) социализма, было воспоминание, как однажды он «опустил» проверяющего его институт партийного «контролера» из Отдела Науки… Проверив документацию бегло и прошвырнувшись по некоторым лабораториям института, босс из Отдела Науки, потягивая через натуральную соломинку коньяк «КВОК», сидя в кресле Кирилла (а, тот ютился на обыкновенном стуле, на том самом, на который сажал ненужных ему ходаков из «народа»), вдруг, сверля колючим взглядом Кирилла, спросил:
– Объясните мне с позиций нашей правящей Партии, на каких таких основаниях вы, коммунист, завели здесь, в Государственном учреждении, пардон, гарем?
Кирилла Кирилловича вдруг осенило! И, он, глядя в упор в колючие глазки крупного чиновника из Отдела Науки ЦК, продекламировал:
– О, женщины, при виде вас, я таю!
Вы – слабость главная в характере моем…
Одну целую, о другой мечтаю.
На третью же гляжу тайком!
Да, женщины, при виде вас, я таю!
Что делать? Сам кляну свою судьбу…
Когда почувствую, что иссякаю,
аншлаг «распродано», я на сердце прибью!
У проверяющего чиновника отвисла челюсть. Глаза стали с блюдце. На лице появилась печать интеллектуального безмолвия. Кирилл выдержал паузу, потом спокойно спросил:
– Это – мое любимое… А, Вам нравятся стихи юного Карла Маркса? Чиновник засуетился, бормоча, что-то вроде: «Читал, да, восхищен…» И, ретировался. Больше его в институте Кирилл никогда не видел. Но, на всякий случай приготовил ему еще одного стихотворение юного Карла Маркса,
Так, так, мой дорогой!
