или от рака прямой кишки, его незабвенный друг! Друг, вдохновивший его на лучшие произведения, так никогда и не дописанные и, следовательно, не опубликованные. А, именно: «Старики-разбойники», «Успешно завершенный заговор Фиаско», «Любовь и Коварство», «Черное и Красное», и «Ода к Печали», которую затем переделали на секвенсоре в Гимн второго по величине Союза, после ЕС…
…И, вот он, Кирилл-Гете, вытащив труп Вики-Шиллера из гроба, находящегося в склепе Кассенгевёльбе-Абрикосово, на абрикосовском кладбище Якобсфридхоф. Набросав в опустевший гроб костей из уже сгнивших гробов, Кирилл-Гете приволок труп Вики-Шиллера в каминный зал своего дома. Там и расчленил его, сначала отрубив одним молниеносным ударом Вакидзаси, голову. Куски трупа Вики-Шиллера, за исключением его головы, побросал в жарко-пылающий камин, прямо на раскаленные головешки, бывших некогда березами, полений. Наслаждаясь зрелищем охваченных пламенем и растворяющихся в нем, кусков трупа Вики-Шиллера, Кирилл-Гете, занялся оголеним черепа и уничтожением из него того, что когда-то, совсем не давно, было мозгом с могучим интеллектом! С помощью царской водки… Голый череп Вики-Шиллера Кирилл-Гете покрыл золотой эмальгамой. Поставив череп на свой письменный стол, Кирилл-Гете написал поэму «В созерцании черепа Вики-Шиллера»…
…Кирилл очнулся от кошмарного сна, почувствовав, что Вика проснулась и стоит перед ним, совершенно голая. Об этом он догадался, еще не открыв глаза, по сильной амброзии цветущей сакуры и горького дикого лука, что растет в чаще уссурийской тайги. Вика действительно стояла перед креслом Кирилла. И, она действительно была прекрасна! Как неземная дива! «Все божественное – реально. Все реальное – божественно!» – Вспомнил Кирилл утверждение Гегеля, друга Шиллера и Гете…
…В руках, словно выточенных Мастером из бивнем молодого слона, Вика держала два кубка. Вернее, фужера, из которых вчера они потягивали шампань-вино вдовушки Клико и из дома Периньона. В перерывах занятий сексом по методики цурисанты. В одном фужере, это Кирилл помнить ясно, была алая менструальная кровь девственницы Вики. А, в другом – ее утренняя моча, цвета флага, что он видел над домом Макарыча. «Решила, что тебе, родной, не гоже, облизывать мой просак и мои роскошные бедра и ягодицы, имея такой сильно вступающий волевой подбородок с глубокой ямочкой посередине. Такой мощный лоб с буграми подбровных дуг. Такие скулы, как у бультерьера… Будет очень смешная картина!.. Выпьешь по очереди, или тебе смешать?»
– …Смешай, но не взбалтывай!
Вика слила менструальную кровь и утреннюю мочу в чашу из черепа, некогда принадлежащего лучшему психиатру Москвы и Московской области, незабвенному другу Кирилла…
…Кирилл взял чашу, сначала отстранил ее от себя театральным жестом, держа на широкой левой ладони. И, подняв глаза к покрову небес, произнес, ставшую крылатой, фразу: «Такова се ла ви, мой бедный Йорик! Сегодня из твоей черепушки пьют. А, завтра будут пить из моей черепушки!» Затем, поднес чашу к своим пухлым, по-мужски, губам, и начал медленно поглощать алую жидкость, смакуя. Вика смотрела на него завистливым взглядом огромных черных глаз, глотая слюнки!.. Кирилл обратил внимание, что в уголках ее божественно-прекрасного и умелого ротика,
